воздействие?
«Нужно подкупить ее… Нечестные люди, чтобы захватить власть, без конечно льстили… Они обещали несбыточные реформы и удерживались на теплых местах лишь подачками…» [45] (с. 164).
Но самое здесь главное в том, что вероисповедание этой новоявленной разноязыкой и разноверной якобы русской аристократии объясняется самым простым фактором: поклонением всей этой серой бездушной массы полностью противостоящему русской народности кумиру – туземной нации Ханаана единородному божеству. Тому самому, которое и породило ересь уже нынешних времен – современный экуменизм.
А потому становится вовсе и не удивительным, что атеистически настроенные евреи, проживающие в России, свою культуру относят ко временам всех этих декольтированных балов, на которых сами-то они, к их вящему сожалению, своего присутствия запечатлеть тогда еще и не могли. Но уж больно хотели, а потому и помогли своим на тот день господам освободиться от тяготившего их изнеженные ранимые натуры нелегкого бремени сваленного на них Петром несметного богатства, которое они уже и прокучивать-то к тому времени просто замучились…
Потому хананеи, являясь истинными последователями медицинской науки Асклепия, исключительно из своих человеколюбивых побуждений, решили не допустить смерть этих не в меру прожорливых гупи от переедания, а даже пустить им кровь – исключительнейше для их же пользы.
Таким образом, извечно революционные хананеи и освободили Россию от пиявок, постоянно требующих просто астрономических доз шампанского и паюсной икорки. Освободив же от интернационал-аристократов умирающее тело несчастной страны, присосались к ней теперь уже сами. Вот и культ этих самых аристократов, вместе с его господствующим в стране положением, оставили в наследство именно себе.
И этот самый «Пролеткульт», который никак не мог бы миновать Сергей Есенин, был просто переполнен людьми именно этой самой столь теперь кажущейся странной национальности – жидо-аристократической, которой и в природе, казалось бы, и места быть не должно.
Но она была. И составляющие ее костяк почитатели ее культа, совершенно без какой-либо натяжки считающие себя истинными наследниками культуры Пушкина, Толстого и Тургенева – русские хананеи, достаточно недвусмысленно относили себя к наследникам великой русской так называемой классической литературы. И такое отношение хананеев из «Пролеткульта» особенно четко прослеживается из разговора Надежды Вольпин с приятелем Есенина поэтом имажинистом, Мариенгофом, где Вольпин сообщает о давности происхождения культуры Сергея Есенина, лежащей в основе его менталитета, так:
«…он старше нас на много веков!
– Как это?
– Нашей с вами почве – культурной почве – от силы полтораста лет, наши корни – в девятнадцатом веке. А его вскормила Русь, и древняя, и новая. Мы с вами – россияне, он русский.
(Боюсь
