в Тантрах, в «Бхагавате» и в ранних алхимических текстах. Его описывают как шестнадцатилетнего юношу, вечно молодого, полностью свободного от времени, понимаемого как совокупность прошлого, настоящего и будущего. В теософской иерархии он считался владыкой мира. Ниже Кумары располагался Будда. А ниже Будды – три владыки логоса солнечной системы: бодхисаттва Майтрейя, грядущий Будда; Махачохан, фигура, отсутствующая в индуистских или буддийских писаниях; и Ману, один из отцов человечества, согласно «Ригведе». Соответственно, они олицетворяли сердце как средоточие сострадания, голову – как средоточие интеллекта, и руки – как средоточие деятельных навыков. Ниже них – махатмы, или учители, которые в грядущие годы должны и сами эволюционировать до уровня бодхисаттв и Махачоханов. Учитель Кут Хуми (известный также как учитель К. Х.) носил тело кашмирского брахмана, а учитель Мория (учитель М.) носил тело Раджпутского принца. Эти два учителя управляли всеми делами Теософского общества и руководили учениками посредством различных посвящений, проводимых под их милостивым наставничеством.
В конце XIX века в оккультных кругах пронесся слух о грядущем пришествии Мессии, Мирового Учителя. В 1891 году, незадолго перед смертью, Е. П. Б. писала, что истинная цель Теософского общества – подготовка пришествия Мирового Учителя.
В 1889 году Анни Безант (1847–1933) прочла «Тайную доктрину» Блаватской и вскоре лично познакомилась с основательницей Теософского общества. Анни Безант слыла человеком непокорным и свободомыслящим и всегда была готова яростно сражаться за дело, которое считала правым. Красноречивая и целеустремленная, она обладала потрясающими организаторскими способностями. Она неустанно сражалась на многих фронтах: свобода мысли, права женщин, профсоюзное движение, Фабианский социализм, контроль над рождаемостью. Но знакомство с трудами Блаватской изменило ее полностью. Она перенаправила свою колоссальную энергию от материализма и атеизма на дела оккультные и священные. Ее друзья и поклонники – в число которых входили Бернард Шоу, Сидни и Беатрис Вебб, Чарльз Брэдлоу – были потрясены до глубины души, когда она вступила в Теософское общество. Желая дистанцироваться от своих бывших соратников и осознавая, какие циничные суждения пробудит в бывших поклонниках ее новая стезя, она писала:
Но ныне, как и в другие моменты своей жизни, я не посмею лгать, чтобы выторговать себе покой. Я чувствую настоятельную потребность говорить правду, как я ее вижу, независимо от того, нравятся кому-то мои слова или не нравятся, накличут ли они на меня славословие или хулу. Лишь верность Истине храню я беззаветно, и пусть от меня отворачиваются друзья, пусть рвутся людские узы. Пусть даже Истина влечет меня в пустыню – я должна за нею следовать; пусть я растеряю любовь – я не откажусь от погони за ней; пускай она сулит мне гибель – я все равно буду в нее верить. И я хочу, чтобы на моей надгробной плите начертали лишь одно:
«Она стремилась к Истине»[20].
Когда
Annie Besant,
