с их стороны. Они должны перестать врать. Понимаешь?
Себастиан решил поддерживать Ванью. Так показалось лучше. Это давало выигрыш во времени. И прежде всего близость.
– Я понимаю. Тебе, должно быть, пришлось очень тяжело, – сочувственно произнес он.
– У меня нет сил продолжать с тобой ссориться, – тихо проговорила Ванья, честно глядя на него увлажнившимися глазами. – Я не в силах сражаться со всем миром. Это невозможно.
– Со мной тебе незачем сражаться, – ответил он с максимальной осторожностью.
Ванья слабо кивнула и посмотрела на него с откровенной мольбой.
– Тогда ты должен рассказать: был ли ты каким-либо образом причастен к тому, что Риддарстольпе не рекомендовал меня в ФБР? Это из-за тебя меня прокатили?
Себастиану пришлось напрячься, чтобы не выдать удивления. Как они опять угодили в этот разговор?
– Я ведь уже говорил, – сказал он, чтобы выиграть немного времени и собраться с мыслями.
– Повтори, – попросила Ванья, не спуская с него глаз. – Честно. Мне было бы легче смириться с этим, если дело действительно обстоит так, чем с тем, что люди, которые мне небезразличны, продолжают мне лгать.
Себастиан посмотрел на нее с максимально возможной искренностью и постарался принять вид, не уступавший в откровенности ее горю. При том, сколько было поставлено на карту, это показалось легко.
– Нет, – солгал он, обнаружив, к своей радости, что голос у него немного дрогнул от серьезности момента. – Честное слово, я не имел к этому никакого отношения.
Он заметил, как она выдохнула, как ее плечи опустились от облегчения, и у него потеплело на душе от гордости. При правильной концентрации он потрясающе хорошо умеет лгать. Он, наверное, смог бы заставить ее поверить в то, что Земля плоская.
– Одно то, что ты допускаешь мысль… – начал он с печалью в голосе, чтобы как следует закрепить ложь, но она подняла руку и прервала его.
– Не надо больше ничего говорить. Я предпочитаю тебе верить.
Себастиан быстро отключился от только что возникшего самодовольства. Что она сказала? Она предпочитает ему верить.
– Что это означает? – с искренним любопытством спросил он.
– Именно то, что я сказала. Я предпочитаю тебе верить, потому что мне это необходимо.
Себастиан смотрел на дочь, которая, казалось, вновь была близка к тому, чтобы расплакаться. В сложившейся ситуации ей действительно необходим хоть кто-то, и она выбрала его. Предпочесть верить ему – не то же самое, что полагаться на него. Но на большее она сейчас неспособна, предположил Себастиан. Теперь в его власти доказать ей, что она приняла верное решение.
– Я не собираюсь тебя разочаровывать, – сказал он.
– Ну и хорошо. – Она расплылась в улыбке, шагнула вперед и обняла его.
Она обнимала его крепче и дольше, чем он когда-либо смел надеяться.
Эрику
