профессиональным (то есть театральным) тоном. – Никогда!
И как бы в доказательство того, что он не желает подвергаться допросу, мистер Джингль придвинул стул вплотную к стулу незамужней тетушки и уселся.
– Мистер Джингль! – сказала тетушка. – Я вас умоляю, заклинаю, если есть какая-то страшная тайна, имеющая отношение к мистеру Тапмену, откройте ее.
– Могу ли я, – начал мистер Джингль, устремив взгляд на тетушку, – могу ли я видеть – прелестное создание приносится в жертву – чудовищной жадности!
В течение нескольких секунд он, казалось, боролся с противоречивыми чувствами, а затем глухо произнес:
– Тапмен добивается только ваших денег.
– Негодяй! – энергически воскликнула старая дева.
(Сомнения мистера Джингля рассеялись: деньги у нее были.)
– Мало того, – продолжал Джингль, – он любит другую.
– Другую! – возопила старая дева. – Кого?
– Маленького роста – черные глазки – вашу племянницу Эмили.
Наступило молчание.
Если существовала на свете особа, которая могла вызвать у незамужней тетушки чувство ревности смертельной и неискоренимой, то такой особой была эта самая племянница. Румянец залил лицо и шею тетушки, молча и с невыразимым презрением она тряхнула головой. Потом, закусив тонкие губы и задрав нос, сказала:
– Этого быть не может. Не верю.
– Наблюдайте за ними, – предложил Джингль.
– Буду наблюдать, – ответила тетушка.
– Следите за его взглядами.
– Буду следить.
– За его нашептыванием.
– Буду.
– За обедом он сядет рядом с ней.
– Пусть.
– Будет говорить ей комплименты.
– Пусть.
– Будет за ней ухаживать.
– Пусть.
– И бросит вас.
– Бросит меня! – взвизгнула незамужняя тетушка. – Он бросит меня! – И она затряслась от злости и разочарования.
– И тогда вы убедитесь? – спросил Джингль.
– Да.
– И будете стойки?
– Да.
– И после этого не примиритесь с ним?
– Никогда.
– Изберете кого-нибудь другого?
– Да.
– Изберете?
Мистер Джингль упал на колени и в этой позе оставался в течение пяти минут; встал он признанным возлюбленным незамужней тетушки – при условии, что вероломство мистера Тапмена будет обнаружено и доказано.
На мистере Альфреде Джингле лежало бремя доказательств, и он собрал улики в тот же день за обедом. Незамужняя тетушка едва могла поверить своим глазам: мистер Трейси Тапмен уселся рядом с Эмили, делал ей глазки, нашептывал и улыбался, соперничая с мистером Снодграссом. Ни словом,
