под последним предсказанием, появились новые слова:
ЭТО НЕ ВСЕ, ЧТО Я ЗНАЮ.
И ниже – адрес электронной почты.
Глава 3
СКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КОГДА ВЕРНЕТСЯ МОЙ ПАПА?
БОГ ТЕБЯ ПОКАРАЕТ, ДЕМОН. ТАК СКАЗАЛ ПРЕПОДОБНЫЙ БРЭНСОН.
COMBIEN D’ANNÈES JUSQU’À CE QUE LA FRANCE GAGNE LA COUPE DU MONDE?[1]
Уилл положил листок в стопку у стенки. Стопок таких было в его квартире три, каждая высотой четыре фута, тысячи страниц. И каждая страница была плотно покрыта мелким шрифтом текста с обеих сторон. Почти все – вопросы для Оракула. Поскольку адрес оказался на Сайте, приходили миллионы писем – и их содержание сводилось к трем вопросам:
Получу ли я то, что хочу?
Когда я получу то, что хочу?
Почему я не могу получить то, что хочу?
Первые тысяч сто были распечатаны и сейчас лежали штабелями между ящиками с инструментами Уилла – басы и гитары стояли на страже вопросов, как часовые.
– Брось их читать, Уилл, – послышался голос за спиной.
– Знаю, – ответил Уилл. – Это нелегко.
Он распахнул шкаф, вытащил видавшую виды фендеровскую бас-гитару, забросил лямку на шею и повернулся лицом к комнате. Не очень много там было что рассматривать: заваленный мусором журнальный столик (столешница будто спирографом разрисована – кольца от донышек стаканов и длинные перевитые царапины), торчащий среди прочей отданной даром меблировки гостиной. Все остальное в квартире было забито аппаратурой. Инструменты, пюпитры, аккуратно свернутые бухты кабеля, педали эффектов, небольшой набор цифровой аппаратуры… кладовка, а не жилье.
В единственном кресле сидел Хамза Шейх. Сияющие глаза, коротко стриженные волосы, ослепительно-белые зубы.
– Эти все вопросы больше ничего не значат, – сказал он. – Все, что нам было нужно, мы из них вытащили. Это теперь просто шум.
– Для людей, которые их посылали, они наверняка значат много, – возразил Уилл.
– Ты можешь ответить хоть на какие-то?
– Нет.
– Тогда не вини себя. На эти вопросы никогда ответов не было. Не стоит себя грызть только потому, что люди хотят что-то знать.
– Да тут логикой не поможешь, – ответил Уилл. – Я… ну плохо мне от этого. Что мы людям даем надежду на что-то, чего никогда не исполним.
Хамза снова посмотрел на лэптоп, открытый на журнальном столике, рядом с разлохмаченными пачками бумаг, папками, заполненными информацией о людях, с которыми они собирались говорить, таблицами.
– Давай лучше соберись, – сказал он, внося обновленные цифры в какую-то экранную таблицу. – Сегодня самый важный день нашей жизни. Если у нас получится, сможешь помочь кому хочешь. Ни в чем себе не отказывай, брат.
Уилл начал басовую партию на висящем на шее инструменте – повторяющаяся мелодия из четырех нот.
– Я этот мотив знаю, – сказал Хамза, не поднимая глаз
Через сколько лет Франция выиграет Кубок мира? (
