печеньем. Захрустел, блаженно щурясь, и… едва не подавился, заметив, что отец внезапно напрягся и осторожно потянул ружье к себе так, чтобы в любой момент пустить его в дело.
– А… Кха-кха-кха… – только и смог выдавить Всеволод-младший.
– Цыц! – тихо приказал отец. – Люди… – пояснил он и добавил: – Ружье…
Парень, все ещё задушенно перхая, сделал вид, что тянется к фляге, подцепил ружейный ремень и подтянул двустволку к себе. Сколько он себя помнил, отец никогда не был параноиком, так что…
Он поднял голову: к ним быстро и почти бесшумно двигались две фигуры. Вот один из подходящих махнул им, то ли приветствуя, то ли обозначая мирные намерения, и Всеволод-младший слегка расслабился. Но тут второй резко и как-то суетливо сунул руку в карман…
Отец как сидел, так и прыгнул в сторону, перехватывая ружье. Гулко бухнула «тулка». Только тут парень осознал, что он тоже откатывается от костра, а руки уже сжимают двустволку. Щёлкнули взводимые куртки, громовым раскатом грянул сдвоенный выстрел…
– Куда, придурок?! – зашипел Волков-старший, увидев, что сын собирается вставать. – Перезаряжай и жди!
Сам он залёг за небольшой ёлкой, которая вряд ли защитила бы от выстрела, но неплохо скрывала его от чужих взглядов и маскировала движения. Отец ещё раз взглянул в сторону сына. Ну наконец-то сообразил: переломил стволы, шарит пальцами за патронами, а взгляд от упавших не отводит. «Молодчик, – тепло подумал Всеволод-старший. – Не зря я его учил, не зря. Выйдет из него толк, вот точно выйдет!»
А двое лежали, не подавая признаков жизни. Ну в общем-то и неудивительно: картечь с тридцати шагов – это вам не роза в вазочке!
– Осторожно встаём, – скомандовал Волков-старший. – Я вперёд, ты страхуешь.
Сын поразился тому, как вмиг преобразился отец. Обычно улыбчивый и доброжелательный, с несколько вялыми движениями, сейчас он двигался упруго, сторожко, с ничего не выражающим, застывшим лицом. «Вот так и выглядит смерть, – вдруг подумал Волков-младший. – То-то за его голову хорваты тридцать тысяч давали…»
Ротмистр понимал, что умирает. С развороченным животом долго не живут. Всё-таки это была засада. Большевички прикинулись охотниками, вот только охотились они на людей. Он только ещё нащупал рукоятку пистолета в кармане плаща, когда старший из двоих сидевших мгновенно ушёл с линии возможного выстрела и тут же выпалил в него картечью из двустволки крупного калибра. А второй, тот что был помоложе, в ту же секунду откатился в другую сторону и дуплетом уложил капитана.
Глаза уже застилала смертная пелена, и он не сразу понял, что над ним наклонился человек. Попытался всё-таки вынуть пистолет, но оружие легко вывернули из руки.
– Ну-с, любезный, и с какой зоны когти рвали?
Вопрос был совершенно непонятен, хотя спрашивавший вроде бы говорил по-русски.
– Ты не молчи, урлоид, не у прокурора. И конвенций тут для тебя нет!
Перед
