Если у нас классный секс, какая разница, как его зовут?» Ведь шоу-бизнес, кино, романы, телепрограммы заранее оправдывают любой наш поступок! Нам точно загодя подстилают соломку под все места, дабы падать было не больно…
И все-таки стоит озвучить вопрос «Разве я не шлюха?» – мы падаем и недоуменно трем ушибленное место. Поскольку – вот любопытно! – признавать, что ты б…, все же не хочется. Хочется переспать с двумя сотнями, сделать десять абортов, напиваться и отправляться в постель с первым встреченным мачо – и оставаться хорошей девочкой. Но не получается.
И вроде каждый твой поступок в отдельности можно легко оправдать, размахивая статьями по психологии, приведя цитаты великих, сюжеты любимых фильмов. Секс, страсть, «женщина имеет право» – мгновенно встанут на нашу защиту, как адвокаты. А логика все равно против нас! Взглянув на свою амурную жизнь через плечо, другого слова не подберешь. Ну, шлюхи мы, шлюхи. Причем узаконенные.
Некогда феминистки, бывшие в основе своей по совместительству революционерками, сняли корсеты, подстриглись, закурили, устроили октябрьский переворот и первым делом отменили унижающий женщину закон о легализации проституции… Естественно! Кому сейчас нужен бордель на Крещатике, если достаточно пройтись по нему, и ты можешь подцепить пару совершенно порядочных барышень совершенно бесплатно?
Но, как по мне, укладываясь с кем-то сдуру в постель, проще честно сказать себе: «Я типичная б…». И быть ею, если ты – такая.
Нам разрешили!
Или не укладываться, если быть шлюхой тебе все же не хочется.
Ибо на поставленный мною вопрос ответить себе можешь одна только ты.
«Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!»
Я открываю новый документ и, глядя на «чистый лист» в центре экрана, вдохновенно закуриваю…
Собственно, об этом я и собираюсь рассказать вам сегодня. Дело в том, что я давно уже запретила себе курить до того, как сяду писать. В результате, есть ли у меня вдохновение или нет, вскоре после утреннего кофе я всеми фибрами души начинаю рваться к компьютеру и, берясь за труд, испытываю невероятное счастье. Поскольку работать мне хочется далеко не каждый день, а вот курить – ежедневно.
Не потому ли друзья называют меня неисправимой трудоголичкой? Не верьте им! Стоит удачно разместить вожделенную «морковку» в некотором отдалении от собственного носа, и вы (будучи такой же кошмарной лентяйкой, как я) приметесь пахать день за днем, точно трудолюбивый ослик. Хоть древние именовали словом stimulus вовсе не «морковь» впереди, а палку с остроконечным концом, которой погоняли вьючных животных сзади. Однако, несмотря на столь прозаическое происхождение, стимул воистину великая вещь! И я сильно подозреваю: в славном восклицании «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир» – под жизненно важной опорной точкой подразумевается именно он – стимул!
Дайте мне его, и, клянусь, я сделаю все, что угодно! Покорю Эверест и Голливуд, получу
