движения, – напомнил Ясухира.
– Скорее всего отключены. А если нет, мы это сделаем. Корабль идет в док, и сайтены не полезут в поврежденный отсек, чтобы разобраться с неисправностью… Хорошо, допустим, мы сумеем туда забраться, только там все равно нет воздуха.
– Мы воспользуемся системой внутренних коммуникаций, чтобы добраться до отсеков, где есть воздух.
– У меня только два замечания. Во-первых, там, где воздух, там и сайтены. Во-вторых, в десантных скафандрах мы не влезем ни в одну коммуникационную систему.
– Знаешь, в критической ситуации, когда на карту поставлена жизнь, человек способен сделать невозможное.
– Слышал о таком, – кивнул Ватагин. – Но самому видеть не доводилось.
– Давай не будем спорить. Для начала попытаемся проникнуть в разгерметизированный отсек. Ну а там посмотрим.
– Хорошая мысль, – согласился Ватагин. – В конце концов, если ничего не получится, мы можем просто сдаться сайтенам.
– Нет, – решительно отказался Ясухира – Я готов погибнуть, но не могу сдаться врагу.
– Ты знаешь, что чувствует человек, когда у него в баллоне кончается кислород? – как бы между прочим поинтересовался Ватагин.
– Я проходил специальную психологическую подготовку и знаю, что такое удушье. Инструкторы советовали нам: в случае, если окажешься в подобной ситуации, лучше открой забрало шлема.
– Ни черта твои инструкторы в этом не смыслят, – криво усмехнулся Ватагин. – При мне как-то у одного монтажника раскололось забрало. Зрелище, я тебе скажу, было то еще. – Криогенщик поморщился и передернул плечами. – Нет, лучше уж задохнуться.
– Если выбирать, какой смертью умереть, то я бы выбрал…
– Слушай, давай оставим эту тему, – перебил товарища Ватагин. – Почему-то она не вселяет в мою душу оптимизма и уверенности.
– Самурай должен каждый день думать о смерти.
– Ты – самурай?
– Нет.
– Я – тоже нет. Все. С этой минуты говорим только о хорошем.
– О чем, например?
– О диафрагме, которую нам предстоит сломать.
Ватагин поднялся на ноги, потопал, чтобы почувствовать, как магнитные подошвы прилипают к обшивке и, протянув руку, помог встать Ясухире.
Добравшись до развернутого локатора, камикадзе занялись его изучением.
Люк, через который выводился локатор, был открыт. Иначе и быть не могло – захлопнувшись, крышка люка непременно срубила бы стойку. Ватагин лег и опустил в колодец руку с фонариком. На глубине около пятидесяти сантиметров круглую металлическую стойку плотно облегали двенадцать лепестков диафрагмы. Ватагин на всякий случай поковырял лепестки пальцами, хотя и без того было ясно, что затея бессмысленная, тут даже усилитель внешнего скелета не поможет. Освободив из захвата на поясе плазер, криогенщик прижал жало к основанию одного из лепестков и до предела вдавил клавишу мощности.
На
