ты меня так не любишь? – недоуменно спросила она парикмахершу.
– За что?! – с ненавистью выпалила Заядлая в ответ. – А что, нормальный человек будет звонить мне из какого-то дебильного «Центра» и кричать, что он парня моего к себе приворожит? Ты, вообще, прежде чем что-то сделать, хоть раз головой подумала?! Ась?
– Мы пошли, – робко пискнул Сани, касаясь Дашиного плеча.
Музыка уже звала их на сцену.
Гордо выпрямив спину, чтобы подчеркнуть грудь и надменную посаду головы, Дображанская с застывшей поблажливой улыбкой смотрела на потную лысину борова, слюнявившего ее руку. Он поднял похожую на бильярдный шар голову и жадно заглотнул Катю взглядом.
«Смотри не поперхнись…» – неприязненно усмехнулась она про себя.
Боров казался ей жалким, похожим на голодного ребенка, которого вот-вот позовут к праздничному столу, и заранее пожирающего глазами тарелки с едой, не зная, за что хвататься в первую очередь.
Точно так же весь вечер Василий Федорович остервенело ощупывал взором ее грудь, шею, лицо, колени, зная, но все еще не веря, что эта женщина принадлежит ему.
Приняв его приглашение в ресторан, Катя без долгих предисловий высказала «Веселому начальнику налоговой» свою просьбу – столь хлопотную и трудноосуществимую, что было понятно: никто не станет просить о подобной услуге даром. Ему оставалось лишь осторожно намекнуть о цене.
И все же он не надеялся, что она согласится. Он начал верить в это только тогда, когда, стоя возле подъезда, Катя произнесла классическую фразу про «зайти, выпить что-то еще»…
– Так я могу рассчитывать, что вы не бросите слабую женщину в беде? – кокетливо-светски поинтересовалась Катерина.
– Конечно, – возбужденно затарахтел Василий Федорович. – Это мой мужской долг. Я вам всегда говорил: нам нужно чаще встречаться. И поверьте, Катенька, у вас не будет никаких, абсолютно никаких проблем.
Он мутно посмотрел на ее бюст, обведенный глубоким вырезом платья.
Она знала, что сейчас он тщится понять своим запотевшим от похоти умом, все ли светские приличия соблюдены и можно ли ему, наконец, приступить к долгожданной распаковке этого подарка судьбы?
«Поцелуи мы опустим», – жестко решила она, внезапно осознав истинную прагматичную причину путанского этикета: «все, что угодно, только не целоваться в губы!».
Свое тело можно контролировать. Но как заставить организм сдержать процесс обратной перистальтики, лобызаясь с подобным хрычом?
Однако свою убогую мечту он должен получить по полной программе.
– Я сейчас, – плотоядно проворковала Катерина, касаясь пальчиком его мясистого носа. – Ждите меня здесь.
– Катенька, – тяжело пропыхтел он. «Жди, жди…»
Продажная любовь – дело тонкое: поторопишься – мужик сочтет тебя проституткой, затянешь с оплатой – разозлится, испугавшись, что ты морочишь ему голову. Все должно быть точно, как в аптеке.
–
