в одном ресторане! «У Аллочки»… Нет, не надо думать! Не нужно делать как лучше – нужно делать так, как я вам сказала!
Изрыгнув сие, окно затихло, а Чуб повернулась к напарнице:
– Ну, так что будем делать? Как лучше или как она сказала? В смысле, мы что, так и будем сидеть?
Маша, однако, отнеслась к ее словам на диво серьезно.
– Думаешь, это подсказка? – озарилась она.
– Ну… – об этом Чуб однозначно не думала (она думала, как сыскать повод, чтоб встать и размять ноги). Но Город и впрямь часто посылал им послания в виде случайных фраз, газетных строчек, обрывков афиш.
– Думаешь, – взволнованно прибавила Маша, – мы сейчас тоже ищем что-то «как лучше»? То есть получше… Сидим и ждем какой-то беды, трагедии – большого события. В то время как Город уже сказал нам, что нужно делать. Он показал нам обеим лишь церковную стену, двор, жилой дом, дверь, два окна. Значит, мы видели все, что нам нужно! И, значит, сейчас мы просто не видим чего-то важного. Сидим, смотрим прямо на него и не видим.
– Ну, если так, – обрадовалась хоть какой-то, пусть умственной, разминке Землепотрясная Даша, – давай по порядку. С Софией и стенами понятно – эту версию нужно проверить. Со двором – тоже… – Чуб в последний раз перечеркнула взором щербатый асфальт, детскую площадку с качелями и деревянным резным крокодилом, стандартную скамейку, пару мусорных баков, куст, деревья, чахлый газон и заключила: – Тут ни фига. Остаются двери и окна. Кто живет в верхнем, мы уже в общих чертах представляем, – крикливая снобистская стерва. Надо узнать, кто она. Ну и второе окно прояснить, и дверь тоже… Пуфик! Пуфик! Изида, ты куда?!!..
Пока Киевицы караулили нечто еще не случившееся, в праздничной жизни рыжей кошки случилось немало событий. Она успела подремать и помурчать на плечах у хозяйки; спрыгнуть вниз; перепугать до полусмерти прогуливавшегося во дворе полусонного хозяина рыжего пекинеса, поздравив его питомца с огненным праздником; послать на три буквы двух серых терьеров и одну черную таксу; полежать в засаде, намереваясь поохотиться на голубей; передумать, плюнуть на ту охоту, вернуться на колени к Даше, громко потребовать, чтоб та погладила ей круглый животик, муркнуть «charmant[6]» и вновь переместиться на уже прогретую сентябрьским солнцем траву.
Теперь же с неподражаемой грацией рыжего гиппопотама Пуф карабкалась на близрастущее дерево.
– Доця! – Даша соскочила со скамейки. – Доця, вернись, ты упадешь! Давай, быстро ползи попой назад…
Заслышав взволнованный голос хозяйки, Пуф честно попыталась дать задний ход, – но едва не сорвалась вниз и припустила вверх с новой силой.
– Нет, доця, нет!.. – замахала Даша руками.
Достигнув первой ветви, Изида осторожно пошла по ней.
– Не надо! Она ж под тобою подломится!..
Подтверждая слова, ветвь подозрительно закачалась, кошка замерла, вцепилась когтями в кору, округлила глаза, открыла рот и заорала:
– М-эу… М-эу…
Прелестно (
