слишком поздно, и ей приходилось действовать впопыхах. Хотя, кого она обманывает? Отправляясь сюда, Мона догадывалась, что ей предстоит не просто стереть грязное пятно с ткани мироздания, но и совершить массовое жертвоприношение.
– Мне не оставили выбора, Ветер…
– Я всегда это знал, – Таэль попытался улыбнуться, но одеревеневшие губы плохо слушались его. – Смерть все время ходила за мной по пятам, так что отдай меня лучше ей.
– Собственными руками?!
– Послушай, моя Светлая госпожа. Их надо уничтожить, потому что они не просто зло, они гораздо, гораздо хуже! Чтобы жить вечно, все их племя питается людьми…
– Но вместе с ними погибнут и те, кто отмечен знаком!
– Да, они погибнут, зато избегнут этого кошмара! Я без колебаний выбираю смерть.
Непредвиденная задержка вызвала у Древних нечто вроде слабого приступа раздражения. Раз и навсегда отлаженная система до этого момента не давала сбоев, и старики, наконец, обратили внимание на странных чужаков.
Мона впервые столкнулась с таким видом магии и сразу поняла, почему Древним до сих пор удавалось без помех заниматься своим кровавым делом. Ни в одном из предыдущих поколений не рождался волшебник, способный с ними справиться. Если бы сейчас Мона не защищала воинов Света своей магией, они в мгновение ока уничтожили друг друга. Этого волшебница не предвидела, истина, как всегда, открылась ей только в самый последний момент. Стоит сейчас промедлить, и бойцы, много дней сражавшиеся бок обок, сойдутся в смертельной схватке, которая станет для них последней…
Мона понимала, что время уходит, но никак не могла решиться высвободить силу. Впервые за долгое, долгое время взгляд Таэля был ясен, в нем снова горел аметистовый огонь. Но сам он, изможденный, исхудавший, уже еле стоял на ногах, нить его жизни на ткани мироздания вот-вот должна была оборваться. Таэль с трудом сделал несколько шагов и встал в один круг с волшебниками.
– Нам было не суждено, но я и в Вечности буду любить тебя, Мэрион Арвиат. А теперь возьми всю мою силу без остатка!
– Прощай, Ветер… – собственный голос прозвучал для нее словно со стороны. Мона в упор посмотрела на мерзких могущественных стариков, для которых люди были лишь пылью под ногами, и раскинула руки в стороны.
Джастин с гневным рыком снова набросился на Кэйда, стараясь достать его длинным мечом в одной руке и кинжалом в другой. Он делал уже множество попыток, но кианнасаху каждый раз удавалось от него отбиться. Кровь заливала лицо капитана, лютая злоба мутила взгляд. Он не мог припомнить причину своей внезапной ненависти к эльфу, но твердо знал, что сначала необходимо уничтожить его, а уже потом можно будет убить себя. Бред какой-то… Меч просвистел рядом с ухом Кэйда, с его лезвия во все стороны разлетелись капли крови.
Хартли по давней привычке окинул взглядом поле битвы и невольно опустил оружие. Все его патрульные сражались с сэйдиур
