последней в ее жизни.
Отвернувшись от Пикеринга, она увидела мужчину, который стоял по колено в воде и изумленно на них таращился. Из одежды на нем были только джинсовые шорты и насквозь промокший шейный платок красного цвета. Смуглая кожа, темно-карие глаза, каштановые волосы – незнакомец вышел из воды, и Эмили машинально отметила, что, несмотря на невысокий рост, сложен он прекрасно. На загорелом лице читалась тревога. Слава богу, что не апатия или равнодушие!
– Помогите! – закричала она. – Помогите, пожалуйста!
Незнакомец встревожился еще сильнее.
– Seсоra? Quе́ ha pasado? Quеґ es lo que va mal?[9]
По-испански Эмили почти не понимала: так, отдельные слова, но, услышав мексиканское произношение, забыла и их. Не важно! Этот парень наверняка обслуживал один из богатых домов и, воспользовавшись дождем, решил искупаться в Заливе. Вероятно, у него не было грин-карты, но ведь для спасения ее жизни она и не требовалась! Перед ней стоял мужчина, физически сильный и, к счастью, неравнодушный. Эмили бросилась к нему, чувствуя, как футболка намокла от его влажной кожи.
– Он сумасшедший! – заорала Эмили прямо в смуглое лицо. Получилось это без труда, потому что они с мексиканцем были почти одного роста. Тут, к счастью, вспомнилось очередное испанское слово, и не какое-то, а очень нужное в этой ситуации: – Loco! Loco! Loco![10]
Парень крепко обнял ее за плечи и обернулся. Проследив за его взглядом, Эмили увидела Пикеринга. Маньяк улыбался. Улыбка получилась славной, немного смущенной. Ее искренность снимала все вопросы, возникающие при виде бурых пятен на шортах и опухшего от побоев лица. А где… где же ножницы? Правая рука с глубоким порезом между большим и указательным пальцами оказалась пустой!
– Es mi esposa, – проговорил Пикеринг. И смущения, и искренности в его голосе было не меньше, чем в улыбке, а сбившееся от бега дыхание лишь усиливало нужный эффект. – No te preocupes. Ella tiene…[11] – Он забыл, или якобы забыл, нужное испанское слово и с той же обезоруживающей улыбкой развел руками. – Проблемы. У нее проблемы.
В глазах мексиканца мелькнуло неподдельное облегчение.
– Problemas?
– Si, – согласился Пикеринг и поднес левую руку ко рту, изобразив стакан или бутылку.
– А… – понимающе кивнул мексиканец. – Алкоголь?
– Нет! – закричала Эмили, чувствуя: еще немного, и мексиканец спихнет ее Пикерингу. Не нужна ему странная seсora c ее непонятными problemas! Она дыхнула ему в лицо – пусть почувствует, что спиртным от нее не пахнет – и выразительно показала на свою разбитую губу. – Это он сделал! Loco!
– Не верь, брат, она сама постаралась, – возразил Пикеринг. – Понял?
– Угу, – кивнул мексиканец, но Эмили не оттолкнул.
Он явно пребывал в нерешительности. Неожиданно Эмили вспомнила еще одно слово, усвоенное в глубоком детстве, когда
Сеньора, в чем дело? Что стряслось? (
Сумасшедший! (
Это моя жена. Не беспокойся. У нее… (
