ти я не страшусь. Ведь когда-то давно мне уже довелось переступить порог, отделяющий мир живых от мира мертвых. Лишь тешу себя надеждой, что в этот раз посчастливится умереть по-настоящему.
Жаль, но мне не доведётся вкусить вина из одного рога с самим многомудрым Одином и разделить стол с великими героями прошлого в ожидании последнего часа этого мира, грядущего Рагнарёка. Но, может быть, милостивая Фрейя сжалится надо мной и примет в свои объятия, укрыв в прекраснейшем Фолькванге.
Глупые надежды…
Лишь одно может ждать меня за совершенные прегрешения. Пусть в них и не так много моей вины. Как бы там ни было, я смиренно приму свою судьбу. И если таковое случится, то перейду золотой мост Гьялларбру, ведущий в Хельхейм, с высоко поднятой головой. А там предстану перед грозным ликом мрачной Хель, как это надлежит истинному викингу. Не опозорив страхом и малодушием ни себя, ни славных предков.
Когда-то давно меня нарекли Дьярви Громогласным. Имя это дала мне мать, через муки и боль, подарившая жизнь. Громогласным же прозвал отец, впервые услышавший истошные вопли своего омытого родовой кровью наследника.
Мой родитель, достойный одальман и ярл, бесстрашно возглавлявший хирд в походах за жестокое северное море, где по праву снискал богатство и славу, пророчил мне славное будущее. Ведь рано или поздно именно мне суждено было возглавить хирд, а после смерти отца и унаследовать плоды его жизни, продолжив неумолчную песнь нашего рода. Но, видимо, боги решили иначе.
На быстрокрылом драккаре, ведомом боевым кличем отца, я не единожды пересекал изменчивое и непостоянное море. Многократно бывали мы на западе, у берегов Йорвика, каждый раз, возвращаясь домой, не только покрыв себя славой, добытой в бесчисленных битвах, но и нагруженные неисчислимыми богатствами, будь то золото, серебро, или диковинный скарб, бывший в ходу у жителей этих мест. Ходили мы и на восток, в земли народа, неуловимо походившего на нас, но говорившего на другом, певучем, языке и почитавшего других богов.
Всякий живущий, и зверь, и человек, и даже боги, знает, что время неумолимо. Мой отец, так и не снискавший доблестной смерти в бою, одряхлел. Пришел мой черёд занять его место на носу драккара, гордо рассекающего морскую гладь. Черёд Дьярви Громогласного встать во главе хирда, отважно бросающегося в горнило битвы, не страшащегося ни оружия в руках врага, ни нанесённых им ран, ни самой смерти. Но как извилиста и тонка нить жизни в руках сестёр вирда, так горестна и печальна судьба отцов, переживших своих сыновей.
Ныне Дьярви Громогласный – мёртв. Погиб, сражённый предательским копьём среди холодных, укутанных промозглым туманом скал Нортумбрии. Осталось лишь занявшее его место безжалостное, кровожадное чудовище, скрывающееся под личиной некогда отважного воина. Так и не успевшего стать полноправным ярлом. Так и не продолжившего дело своего предка, прославленного в сладкоречивых песнях блуждающих по Мидгарду скальдов.
Ту смерть я почти не помню. В памяти осталась лишь лавина боли, раздирающая грудь, подкосившая ноги слабость, заставившая упасть на колени, и багровая волна кровавой пелены, окутавшая мой взор.
Я не услышал глас богов, не увидел, спускающихся с неба валькирий, озарённых радужным сиянием Биврёста. Лишь равнодушная, безликая тьма отрешённо протянула навстречу свои длани, опутав холодом бесчувственных объятий. И только нестерпимая боль, оставшаяся от растаявшего миража несбывшихся надежд и мечтаний, позволила мне сохранить тогда искру разума. Я ухватился за неё, словно отплывающий от берега драккар, цепляющийся за песок и гальку мелководья. Холил и лелеял, взращивая подобно ростку благословенного Иггдрасиля, пока крохотная искорка не превратилась в затопившую разум стену бушующего пламени, в котором медленно выгорало то, что было Дьярви Громогласным…
Время не знает ни жалости, ни пощады, без устали перемалывая реальность своими незримыми жерновами. Перемололо оно и тот день, когда я, как мне казалось, навсегда распрощался с жизнью, встретив смерть и упокоившись среди безразличных скал чужого края. Неслышно подкралась ночь, мягко окутывая невесомым покрывалом тьмы следы отгремевшей битвы. То, что некогда было мной, вдруг судорожно дёрнулось, с трудом сделало вдох, расправляя израненную грудь, и открыло налитые кровью глаза. Безумный звериный взгляд бессмысленно уставился в ночное небо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
