меня со всеми лейтенантами были лады – продолжал повесть про былинные геройские подвиги своей жизни Юра. – Один только козлом оказался. Я строй поставил, а он ко мне с сапогами пристал, что не чистил. Ну я ему, мол «иди ты…» Ну а он мне: «Сержант, к прапору за колом бегом марш!» Я бегу, а в голове глупые мысли: «На фиг ему кол? Что он им будет: по голове лупить?» Я принес, а он мне: «Копай колом от забора до полудня!» Дурак! Юра плюнул в сердцах.
Потом потянулся, пошел к дереву, спас его от засыхания, оправившись, и продолжил.
– Я перед армией в Голландии слесарем работал. Я у хозяина важным был. У него часто русские трейлеры чинились. Я по ним все знал, а голландцы ничего. Он мне много платил – голосом бывалого человека похвастался он своему безмолвному слушателю.
Леня ухмыльнулся. Он уже все это в пятый раз слышал. Ему надоело, но других собеседников не было, и лучше такой, чем никакого.
На следующий день они дошли до автобана, к большой заправке и там стали ловить попутную машину. Автостоп на немецких шоссе распространен, и четыре часа усилий увенчались успехом. Еще через четыре часа их ссадили на северной окраине долгожданного города, предоставив брать свою судьбу за ее рога. Если получится…
– Ну! – Юра с нетерпением посмотрел на своего спутника.
– Что – ну? – добродушно ответил тот.
– Куда идем? – «бывалый» мелко дрожал и подергивал поочередно разными частями тела от напряжения встречи с обещанным светлым будущим.
– Ну я не знаю…
– Где твои знакомые?
– А! Я забыл. Сейчас – Леня полез в карман за кошельком, где лежал адрес. В куртке его не оказалось, в штанах тоже, не было его и в рубашке.
Стоял вечер. Они шли по улицам незнакомого города, к которому так стремились. Его можно было пощупать, но совершенно определенно нельзя было положить в рот, чтобы наполнить пустой желудок. Серые дома мрачными гигантами наступали со всех сторон. Далеко осталась Рига. В Берлине и Касселе, когда их ссадили с поезда, они знали, куда едут, а сейчас?
– Как ты мог? Как ты думал? Почему не записал на второй бумаге? истерично кричал срывающимся басом Юра.
– Я записал.
– И где она?
– В кошельке.
– Ну идиот! Ну идиот! Мы два дня не ели и, когда будем, не известно. Ну идиот! – десять раз повторил Юра и в отчаянии стукнул кулаком по ближайшей стенке. Это не помогло. – Ну идиот!
В этот момент его голову осенила идея и голос заметно отвердел, вспомнив армейское прошлое.
– Все! Я иду в полицию! Виза у меня все равно закончилась. Я не имею права здесь быть! Они должны нас из Германии выгнать, а сегодня нас в камеру посадят и дадут поесть. Я иду в полицию, пусть они меня назад отправляют.
Идея действительно казалась заманчивой, а главное, единственной. Навстречу показался человек. Юра
