жажды он точно не умрет.
Остров оказался огромным, и если кому-то и удалось выжить, то их может разделять сутки пути друг до друга.
Джон заметил в воде небольшой ящик, неподалеку от берега. Подобрав длинную палку, он притянул его на безопасное расстояние. В ящике находились инструменты: молоток, гвозди и топор.
Топор сильно затупился, и древесину рубил с трудом, но приходилось радоваться тому, что есть. Джон срубил четыре пальмы, и вколотил их в песок. Веревки было предостаточно, и он сделал паутиной крышу, заклав её листвой.
Дрова он нарубил еще до темноты, и уложил их под свое укрытие. День становился жарче, но какой будет ночь, Джон не представлял и запасся на трое суток.
Обследовав небольшой участок пляжа, он не обнаружил ни каких звериных следов. Пения птиц тоже не было слышно. Он оказался единственным живым существом в округе, не считая кракена.
Джон собирал всё, что попадалось под руку: доски, ткань, веревки. Еду уносил в свою кладовую. Выстрогав копьё, он шел вдоль берега, но и рыбы там тоже не оказалось. Пришлось довольствоваться свининой, разогревая её на костре, после пережевывая, похрустывая песком на зубах.
Ночь оказалась такой же теплой, как и день. Небо усеяли миллиарды звезд, и луна казалось находиться совсем рядом, ему оставалось только залезть на ближайшую скалу и коснуться её рукой.
Накинутые листья на песок образовали мягкую постель, под голову он смотал обрывок паруса, прибитый к берегу не так уж и давно. От ветра защищали скалы со всех сторон. Когда он залез на пальму, то увидел вдали высокую гору, которая устремляется высоко в небосвод. Макушки не было видно, и казалось, что она сверху плоская.
Заводь тоже была окружена со всех сторон: песком, пальмами и скалами. Кракен мог быть, где то совсем рядом, либо у него имелось логово в скалах справа, что омывались водой.
Не заметив, как сомкнулись глаза, сон охватил его, своими цепкими лапами. Джону снилось, что он, наконец, добрался до источника, и испил из него, но только бессмертным не стал, а совсем наоборот, стал быстро стареть, кожа становилась дряблой, волосы посидели, глаза побелели, и он рассыпался в прах.
Проснулся он уже утром. Солнце начинало прогревать сверкающие песчинки. Костер быстро разгорелся на старых углях. Перекусив свининой, и наполнив мех водой, Джон направился вглубь острова, по песчаной дорожке.
Вокруг не было ничего кроме пальм, идущих ровной стеной. Дорожка петляла, быстро уводя его всё глубже. Чем дальше он заходил, тем выше становились деревья. Вскоре солнце скрылось из виду, листья пальм стали размером с рыбацкую лодку, не давая свету полностью проникать сквозь себя.
Полдня он шел по тропе, но ничего особого не замечал, пока не наткнулся на огромные каменные ворота. В высоту они оказались выше взора Джона, и пытаться открыть их не увенчалось успехом.
Справа стояла большая, каменная чаша на каменной колонне. Рассмотрев её, он обнаружил, что в ней имеется дыра, которая уходит в колонну.
