звонит.
– Здравствуйте. Скажите, а Толя есть? Нет? А когда появится? Понятно. А вы его мама? Что ж, очень приятно. Нет-нет, передавать ничего не надо, я ему потом сама перезвоню. Спасибо и извините.
Вечером, когда вся семья Вершинских собралась в полном составе, отчим, как самый непросвещенный из всех, спросил:
– А какому это Толику сегодня звонила наша мымра?
– Леня, какие у тебя слова… – возмутилась Тамара Анатольевна.
– Я спрашиваю, кому она звонила?
– Человеку! – раздраженно выкрикнула Света.
– Откуда он взялся? – продолжал допрос Бавыкин.
– С неба упал. Мама, знаешь, что я надумала? Я в институт буду поступать. Решила учиться, а со следующей недели в педагогический начнут принимать документы – я узнавала.
Услышав это, Бавыкин поднял рев на всю кухню:
– Какой, нахрен, педагогический? Ты ж детей терпеть не можешь; чмо ты, а не учительница!
– Ленечка, что ты говоришь такое, я вообще не понимаю! – испугалась Тамара Анатольевна. – Как так можно? Всякими словами на нее… Какой ты… я не знаю…
– А что, я не так говорю разве? Она не чмо? Запрется вечно в этой своей спальне, и хрен знает, чем человек там занимается!
Света очень обиделась на отборные слова отчима, но, в конце концов, не выдержала:
– Раз я чмо – вали туда, где уродов нет!
– Я тебе сейчас как двину по морде, так ты у меня в два счета вылетишь отсюда вон, сука!
На помощь пришла старшая сестра:
– И скажи своей бывшей, что нечего ей сюда звонить!
Оля сказала это не просто так: недавно, в отсутствие Леонида Васильевича дома, звонил телефон. Дважды подряд. По очереди подходили то Тамара Анатольевна, то Оля.
– Здравствуйте, – сказал им лисий голосок, когда подошла Тамара Анатольевна, – а можно пригласить к телефону Владимира Николаевича?
– А кто его спрашивает? – задал наводящий вопрос Вершинская, хорошенько догадываясь, кто это может быть.
– А вам какое дело? – обнаглела звонившая.
– Для вас его уже нет! – смело ответила Тамара Анатольевна и положила трубку. Но едва лишь она отошла, как аппарат зазвенел опять.
– Для меня он будет всегда! – бесцеремонно заявила госпожа Бавыкина.
– Ошибаешься, дорогая! – успела сказать старшая дочь, но разговор на этом оборвался…
– Кому? – округлил зенки Бавыкин.
– Знаешь, кому! – поддакнула Тамара Анатольевна.
– Это не ваше дело! – цинично заявил тогда Вершинский.
– Ах, не наше? – вспылила Тамара Анатольевна. – Тогда, Володенька, если она хорошая, а мы плохие, если там лучше, чем здесь, и если она тебе дороже, – иди к ней и живи, я тебе это уже сто раз говорила.
Но уходить к бывшей жене Бавыкин не хотел. У них сын уже взрослый, который блудного папашу запросто на место поставит, там не покомандуешь, не назовешь Бавыкину «сукой»… Да и вообще
