сердце, но это очень больно. Раз в месяц – это еще куда ни шло, раз в сутки – ослабляет здоровье. А у Клэр, с ее частотой…
Существуют группы поддержки для взрослых с кардиостимуляторами. Ходят рассказы о людях, которые предпочитают жить, рискуя умереть от аритмии, чем знать наверняка, что рано или поздно получат электрошок от устройства. На прошлой неделе я застала Клэр в палате за чтением «Книги рекордов Гиннесса».
– За тридцать шесть лет Роя Салливана семь раз била молния, – прочитала она. – В конце концов он покончил с собой.
Подняв рубашку, она опустила взгляд на шрам у себя на груди.
– Мамочка, – принялась умолять она, – пожалуйста, пусть они его отключат.
Я не знала, насколько у меня хватит сил уговаривать Клэр остаться со мной, раз уж все так получилось.
Открылась дверь в палату, и мы с Клэр сразу же обернулись. Мы ждали медсестру, но это был доктор Ву. Усевшись на край кровати, он обратился прямо к дочери, как будто ей было не одиннадцать, а столько, сколько мне.
– С сердцем, которое мы предназначали для тебя, что-то не так. Хирурги узнали об этом, только когда забрались внутрь… правый желудочек расширен. Если он сейчас не заработает, есть вероятность, что после пересадки сердца будет только хуже.
– Значит, оно не подходит? – спросила Клэр.
– Да. Когда мы пересадим тебе новое сердце, я хочу, чтобы это было самое здоровое сердце на свете, – объяснил врач.
Я оцепенела:
– Я… я не понимаю.
Доктор Ву повернулся ко мне:
– Мне жаль, Джун. Сегодня не ваш день.
– Но на поиски другого донора могут уйти годы… – сказала я и не закончила фразу, так как знала, что Ву все услышал: «Клэр может не дождаться».
– Будем надеяться на лучшее, – ответил он.
После его ухода мы несколько мгновений подавленно молчали. Неужели я это сделала? Неужели страх, который я пыталась скрыть, – страх того, что Клэр не перенесет операцию, – каким-то образом просочился в реальность?
Клэр принялась стаскивать с груди кардиомониторы.
– Ну что ж… – начала она, и я почувствовала, как прерывается ее дыхание в попытке не заплакать. – Эта суббота прошла совсем впустую.
– Знаешь, – сказала я, стараясь говорить ровным голосом, – тебя назвали в честь святой.
– Правда?
Я кивнула:
– Она основала женский монашеский орден, известный как клариссинки.
Клэр взглянула на меня:
– Почему ты выбрала ее?
Потому что в день твоего рождения медсестра, которая принесла тебя мне, покачала головой и сказала: «Она такая светленькая». Так оно и было. И я назвала тебя в честь святой Клары. Я хотела, чтобы ты с самого начала была под ее защитой.
– Мне нравилось, как звучит это имя, – солгала
