в дерево. Кузьма легко, почти без нажима провел лезвием по дощечке, но резцу этого оказалось достаточно. Мягко, с чуть заметным сопротивлением он ушёл в древесину, послушно и без усилий перерезая её волокна.
Сидевшая рядом девчонка не сводила глаз с образовавшегося на дереве ровного, чистого разреза. Макар протянул руку, и Кузька нехотя выпустил нож.
– Ишь ты! Острый! – наставник попробовал лезвие пальцем. – Дед делал?
Тимка кивнул.
– Этот клинок деда, а вон те – отец. А я только рукоять. Ну, и точил ещё. Я весь струмент правил, деду некогда было.
Кузьма, насчитав с полдесятка одних только молотков с блестящими от полировки бойками, посмотрел на мальца.
– А украшать так зачем? Им же работать жалко – попортится.
– Ну, это как за ним следить. А узор накладывать деда велел. Я на всё узор кладу, – мальчишка глянул на миску. – Ну, чтоб руку набивать, значить.
– Слышь, Кузнечик, а мой нож так наточить сможешь? – рыжий Федька с надеждой протянул свой засапожник.
Мальчик взглянул и покачал головой.
– Не… Это железо. Наточить-то его можно, только держать всё равно не будет, мягкое больно… – Федька заметно расстроился, и Тимофею стало неловко. – Ну, разве в печи, с углями калить, но это день целый надо.
– А этот? – Макар выложил перед ним свой.
Мальчишка с интересом разглядывал нож, не торопясь взять его в руки.
– Светлая линия по лезвию бежит… Из пяти полос сварен. Похоже, новгородская работа. Медвежатник, – Тимофей взял в руки нож, провел пальцем вдоль лезвия, проверяя на ощупь зазубрины. – От удара крошился, не вминался. Сталь добрая. И щербится он ближе к рукояти, так что я бы тут покруче заточил, а к острию потоньше. И колоть будет прилично, и резать хорошо, там, где ближе к острию. А у рукояти и рубить можно, щербиться сильно не станет.
Тимка вернул клинок наставнику. Тот принял нож, с интересом его разглядывая.
– А вот этот заточить сможешь? – неожиданно вмешалась девчонка. – Ну, вот, чтоб ТАК резал.
Протянутый нож выглядел необычно. Во-первых, сделан целиком из металла, хотя клинок цветом немного отличался от рукояти: видимо, в отличие от неё, был стальным. Во-вторых, лезвие короткое, а рукоять, наоборот, длинная. Мальчик привычным жестом провел пальцем вдоль клинка.
– А для чего точить-то?
– Тупой потому что, – девчонка неожиданно вскипела, – неужто не понятно?
Тимка опешил.
– Я спрашиваю, резать что? Дерево?
– Ага. Дерево. Вон дубы сидят, кашу трескают!
«Дубы» засопели и слегка поёжились.
Наставник сдержанно улыбнулся.
– Стрелу вынуть. А бывает, и палец отъять. Лекарка она, – пояснил он. – А ты, Юлия, не кипятись, видишь, Кузнечик по делу спрашивает.
Девчонка
