десятого, хотя обещалась в десять.
У меня белые цветы.
У нас в народе их называют солнцами.
Обнимаю Эльму.
Сорок лет, говорю я себе, у нас есть сорок лет.
Еще успеем.
Много что успеем.
Обнять Эльму, родную, теплую, зарыться носом в её волосы, в цветы, которые у нас в народе называют солнцами.
…упасть в траву…
…на рассвете посадить росток будущего дерева.
Построить дом. Своими руками, так положено.
Смотреть, как на свадьбе нас осыпают цветами, – у нас в народе их называют звездами.
(Еще успеем)
Обнять Эльму…
Взять на руки первенца. Дать ему имя. В честь солнца.
Выходить поутру из дома, смотреть на бесконечно далекое солнце, на дерево, которое ловит его свет.
Ловить свет бесконечно далекой звезды.
Видеть первые шаги дочери.
Втолковывать что-то сыну про два плюс два будет четыре, а три плюс три будет…
…не помню уже.
Надо будет вспомнить.
Для сына.
А вот это я помню.
Сорок лет.
Сорок лет в запасе.
Чтобы утешать жену, когда она будет волноваться, что сын поздно пришел домой. Чтобы смотреть сквозь занавеску, как сын обнимает не знакомую мне девушку…
…у моего сына еще будет время.
Время привести её в дом. Представить её нам. Её будут звать…
…я ещё не знаю, как её будут звать.
Я только знаю – она будет.
И дом, который построит сын своими руками.
И письмо, которое скажет нам, что родился внук. Или внучка.
Или не письмо, или это будет что-то другое, мало ли какие там будут технологии.
Не знаю.
У нас еще будет время, чтобы увидеть его или её первые шаги.
У нас еще будет время.
До того, как небо станет красным, до того, как вспыхнет солнце, которое кажется бесконечно далеким, его смертоносный свет будет приближаться все больше, больше, больше, сжигая землю.
Даже тогда у нас еще будет время.
Год.
Два.
Пять лет.
Потом будет ужин где-нибудь в подземелье, все за одним столом, пьют вино, стараются не думать о том, что там, наверху.
И даже тогда у нас будет время.
Три часа.
Два часа.
Час.
Полчаса.
Наверное, дети будут спрашивать, почему мы пошли вниз.
Мы не скажем им.
Не скажем.
Или что-нибудь соврем.
Что-нибудь такое, чтобы им было не страшно.
У нас еще есть время.
Обнимаю Эльму, смотрю на самого себя, который не пришел на встречу, ни в девять, ни в четверть десятого,
