с товарищем, а Щеголев остается караулить вещи. Владислав отгоняет настырных мешочников, едущих до ближайший станции, и с волнением ожидает возвращения гонцов – вдруг они не получат билетов?! Вот уже брякнул второй звонок, а ходоков все нет.
Что делать, выгружаться с вещами или ехать зайцем? В последнюю минуту товарищи возвращаются радостные и сообщают, что получили билеты с черного хода, а перед кассой остались бушевать толпа менее ловких транзитников. Таковы столичные петрозаводские порядки.
Когда вагоны уже застучали на выходных стрелках, Щеголева вдруг осенило:
– А заявление, заявление-то карела о покосе отправили? Забыли наверно в суматохе…
Фихтенгольц, как будто вспомнив, хлопает себя по лбу.
– Ах, мать честная! Вот оказия.
Потом, выдержав паузу и ухмыльнувшись, бросает:
– Отправили. С молоком будет карел.
Все располагаются на своих местах и поезд, выбираясь из неказистых пригородов, берет направление на Ленинград. Владик лежит на верхней полке, под голову, к горячей трубе отопления, он положил большую банку компота из черешни, купленную в одном из местных сел. Он не сообразил, что консервы и тепло являются антагонистами. И действительно, по приезде, в Петергофе, когда он начал открывать банку, из нее ударила струя пены и забродившие черешни разукрасили белоснежные стены дачи.
Через некоторое время Фихтенгольц раздал товарищам по путешествию фотоснимки карельских пейзажей, деревень и северных старожилов, но изображения оказались скверными, так как, при зарядке кассет в неудобных условиях почти все негативы были засвечены. На этот раз научного отчета, да и просто документальных воспоминаний, не осталось…
Лето кончается, осень вступает в свои права. В химическом училище возобновляются занятия. Щеголев успешно овладевает химией, и переводится с семестра на семестр без экзаменов по основному предмету. Вскоре его выпускают на завод Химгаз аппаратчиком и лаборантом со специализацией по крекинг-процессу.
Но успехи в химии не означают, что выпускник полюбил эту науку, завод и модный крекинг. Тогда этот процесс только заимствовался в Америке, куда ездил главный инженер Химгаза набираться опыта.
Щеголев получает под свое командование опытную установку, на которой он стал выгонять химический продукт весьма летучий и капризный. Работа на установке сносная, но иногда бывает нужно готовить концентрированный раствор едкой щелочи или дежурить на хлорной станции. На воздухе едкий натр быстро мокнет, делается скользким, от него во все стороны летят жгучие брызги, мгновенно выжигающие на коже болезненную рану.
Бригадир Щеголев и его подручные работают в толстых, но уже дырявых шерстяных костюмах, в резиновых сапогах и перчатках, надев защитные очки и шапки. Отбитые
