к своей единственной дочери и желание участвовать в моем становлении личности. Такую чудовищную цену заплатил мой папа государственной системе. Так в России обходится стремление направить ребенка на путь истинный, не дать опуститься, – стать на уровень деградации, как многие обыватели, не соображая, что происходит, а просто проживая в состоянии отупления многие годы. Исходом таких жизней бывает разоренная душа, потерявшая точки опоры и восходящие точки пути, забивая энергоцентры спиртным, а мозги – государственной политикой, запрещающей свободу волеизъявлений и индивидуальное воспитание во имя общественного «ку» перед правящей элитой.
Толпы оболваненных правителями «пингвинов» радостно размножаются, поверив нарисованной в газете купюре, а потом, обессилев от безденежья, бьют своего ребенка за все свои грехи, за своё отчаяние в собственной судьбе. Растерянный ребенок не понимает, за что его избивают родители, и начинает защищаться поначалу, потом понимает, что это бесполезно – они сильнее, замыкается в себе и, наконец, приобретает тот самый облик гражданина разорённой страны, где процветают лишь законодатели правил, – ребенок, взрослея, звереет. Именно статус животного дает ему система узаконенного грабежа и откровенного безразличия к его судьбе, которую он «должен строить сам». Но эту постройку всегда ломают слоны от сильных мира сего, определяющие более чем скромное место человеческой единицы в стаде рабов.
БАБИЗМ – ЯГИЗМ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
Впервые внимание на себя службы госбезопасности папа обратил, когда я ходила в младшую группу детского сада. Из заграницы приехал знакомый папы, дядя Адик, они раньше вместе учились в институте иностранных языков, Адик ездил в Индию, а папа, как самый успешный на курсе студент, помогал ему с переводами до поездки. Самого папу не пустили за границу, оттого что он был разведен, его первая жена была утонченной натурой и не выдержала некоторой неотесанности папы, – мужчины же взрослеют позднее, их, собственно, делают взрослыми женщины, обратив в круг семейных проблем. Дядя Адик привез диафильм и проектор, сказал, что проектор мне, чтобы я свои мультики смотрела. Папа уселся с Адиком переводить фильм. Это был мультик-пародия на советское правительство, в нём центральные фигуры компартии выступали пародийными рисованными куклами, каждая из кукол носила отличительные черты лица правителя. У куклы-Брежнева были нарочито густые брови, и он ими забавно двигал при разговоре, а сама его фигура походила на жабу. У Хрущева всегда под мышкой был початок его любимой кукурузы, и он забавно перемещал этот початок в разные части тела, забавно, будто початок ползал по нему, да и сам он весь в некоторых фрагментах был из кукурузы. Кукла-Гитлер был сухощавым, одетым в сухой лист человеком-веткой. Куклы общались между собой, под картинками стояли фрагменты их разговора на английском языке, папа переводил
