дальше.
– Да я тебе… – взъерепенился было Василий, но видя, что Маркиз вообще никак не реагирует на него, молча пошел за ним.
Маркиз подошел к песочнице, с трудом вспрыгнул на невысокое ограждение и сел, жмурясь от пригревающего солнышка.
– Что это с тобой? Не заболел часом? – грубовато спросил его Василий, усаживаясь недалеко от Маркиза.
– Заболел… – мрачно подтвердил тот, отворачиваясь от Василия.
Он пытался скрыть от него предательски навернувшиеся слезы. Не хотелось ему выглядеть слабаком в глазах этого здорового и красивого соперника.
– А чего так убиваешься? На нас, как на котах… Я вон тоже, сам знаешь…
– Лапы – это ерунда! У меня, однако, дела пострашнее лапы будут.
– Да? – удивился Василий. – Помирать, что ли совсем собрался?
– Уж лучше бы сдох, чем так жить.
– Что случилось-то, можешь сказать нормально?
– Что, что? Кастрировали меня, вот что!
– Да ты что?! – ахнул Василий.
Такого он даже Маркизу при всей своей ненависти к нему не пожелал бы.
– Надоело, видите ли, моим хозяевам… Ух, ненавижу!.. Что я, как прощелыга, по улицам за кошками гоняюсь, вот и… – горько вздохнул Маркиз.
– Да-а-а, вот это дела! Эх, люди, люди, не ведают, что творят! – искренне посочувствовал ему Василий. – Это ж надо, какое изуверство! Себе бы…
Они посидели молча, горюя по невосполнимой потере Маркиза.
– Слушай, Маркиз, – Василий первый раз назвал его по имени, – я вот чего к тебе пришел. Ты знаешь, что Люська пропала? Может быть, слышал что-нибудь о ней, а? – заискивающе спросил он.
– Ага, и я, значит, понадобился? – уныло спросил Маркиз. – А когда заказывал меня бандитам, я не нужен был?
– Ты, между прочим, сам виноват. Чего ты к ней клеился, когда я больной лежал? Это честно, да?
– Любил я твою Люську. – горько вздохнул Маркиз. Слезы, помимо его воли, тихо закапали у него из глаз. Он мотнул головой, чтобы смахнуть их, и добавил:
– По-настоящему. Не то, что ты.
– Ты чего опять задираешься? – взъерошился Василий.
– Жалко мне Люсеньку. Вспомню, как ты обижал ее, сволочь такая, а она все равно тебя любила… Вот я бы никогда ее не обидел…
– Да ладно тебе, – сконфузился Василий от горькой правды. – Нет, ты мне все же скажи – ты ничего о ней не слышал?
– Нет, не слышал. Я все это время дома отлеживался. Если бы не хозяева, мать их так, я бы никому Люську в обиду не дал!
– Да если бы я знал, что с ней что-то случится, я бы тоже ее в ту ночь одну не отпустил… – горько посетовал Василий. – Как в воду канула! И Мурзила говорит, что ничего не знает.
– Не фиг было связываться с этими отморозками. – сказал Маркиз и уныло побрел домой.
Им
