одна, с букетом весенних цветов.
– Покинуть страну ей было не на что. Мама выживала. Не спрашивайте от кого, но появился на свет я. Она умерла, когда мне было всего восемь. Но я помню ее рассказы: о жизни нашей семьи до всех этих событий. Будь они прокляты. Я вырос в детском доме, сам встал на ноги, и все, что мне оставалось, это бережно хранить память о матери и остальной семье. Несколько фотографий – вот все наследство, что мне досталось. Но бог есть на свете! Фамильные драгоценности нашли меня, и по праву они принадлежат мне, как единственному наследнику!
Такая история не могла оставить равнодушным. Линарес сменил комиссарский тон на более гостеприимный – в конце концов, он тоже был одним из горожан Санта-Моники, со многими, определяющимися этим фактом, чертами характера.
– Хорошо, синьор, – сказал он Сильвио. – Мы примем все к сведению и во всем постараемся разобраться. А сейчас, позвольте, я отвезу вас в ваш отель.
Гость расправил плечи и высокомерно произнес фразу по идее исключающую высокомерие:
– Отель мне не по карману.
– И? – не понял комиссар.
– Думаю, ваш город должен раскошелиться. В виду того, что… Я оплачу все позже, когда мы разберемся с наследством.
«Надо же. Уже тратит деньги, о которых пока всего лишь прочел в газетах», – подумал про себя Линарес.
Но вслух сказал другое:
– Это, я думаю, не проблема. Минутку.
Комиссар подошел к мэру и перебросился с ним парой фраз – шепотом, так, чтобы гость не слышал. Ортега кивнул и, улыбаясь, обратился к Саласару.
– Город оплатит вам жилье, синьор, – пообещал он. – Добро пожаловать, и чувствуйте себя как дома.
– На первое время, пока мы не разберемся что к чему, – вставил Линарес. И снова предложил: – А сейчас, позвольте, я все-таки отвезу вас в отель. Это все ваши вещи?
Прощаясь, мэр искренне поблагодарил друга за то, что тот взял на себя труд разобраться с визитером. Времени у него самого, из-за постоянных встреч с потенциальными инвесторами, действительно было в обрез. Чертова трасса, идущая в обход Санта-Моники, грозила уничтожить город, с которым не справились ни гражданская, ни мировая война, ни голод, ни политика.
– А тут еще этот чертов телефон! – пожаловался Ортега. – Надо все-таки запретить Фернандес, – мэр говорил о своей секретарше, – приводить на работу детей. Диего, мелкий засранец, сунул мою Нокию в стакан с молоком, представляешь?
Комиссар рассмеялся – мэр города, жалующийся на трехлетнего мальчишку, выглядел нелепо.
– Послал ее за новым, – вздохнув, Ортега вытер со лба пот, – а пока мучаюсь. Не дай бог, пропустить из-за этого выгодное предложение!
Линарес, которому не сильно понравился приезжий – с замашками кинозвезды, но при этом не способный оплатить койку в отеле – решил все же попробовать вывести его на чистую воду. То, что Сильвио рассказал об истории своей семьи, в целом совпадало с тем,
