к Африке, а также жажда приключений у Кристины делали их настоящее и перспективы идеальными.
Первой остановкой на пути был Лондон, где в ожидании выполнения формальностей они провели несколько недель, посещая посольство и встречаясь с друзьями со всей Европы. Но если Ежи был в своей стихии, Кристина испытывала некоторую клаустрофобию – и их отношения становились более напряженными. Она стала проводить время со своими знакомыми, такими как Флориан Соколов, лондонский корреспондент «Варшавской прессы» и сын лидера сионистов Наума Соколова, он был «очень увлечен» Кристиной [19]. Флориан был с головой погружен в работу – он сотрудничал еще и с Би-би-си, и с сионистскими газетами, так что Кристина преодолела нелюбовь к офисной работе и предложила ему свои услуги в качестве секретаря на время пребывания в Лондоне [20]. В результате и, возможно, впервые она задумалась о перспективах для польских евреев в условиях растущего в Европе антисемитизма и о привлекательности переселения в Палестину.
После нескольких недель в Лондоне Ежи и Кристина наконец поднялись на борт парохода, направлявшегося в Южную Африку; Ежи заказал также надежный британский автомобиль с дополнительными топливными баками, который мог перевезти их за две с половиной тысячи миль от Кейптауна до Найроби. В Южной Африке они провели некоторое время с генеральным консулом Польши, прежде чем отправиться на север. Как и Ежи, Кристина влюбилась в широкие горизонты Южной Африки. Зима быстро переходила в весну, все вокруг расцветало. Они пересекли горы к северу от Кейптауна и оказались в Карру – «земле великой жажды». Большая часть пути от ранчо к ранчо представляла собой равнины, летом выжженные солнцем, но Кристина и Ежи путешествовали весной, когда везде распускались цветы. Как-то раз пришлось перетаскивать их машину через разлившуюся к концу зимнего сезона реку с помощью мулов. Часть багажа промокла, но Кристина только смеялась, высунув ноги наружу, чтобы они просохли на солнце. Поездка была медленная, но по большей части приятная[20].
Примерно через девятьсот миль, в конце августа 1939 года, они достигли Йоханнесбурга, города, в котором «полно польских евреев», как записал Ежи. 1 сентября Гитлер без объявления войны начал вторжение в Польшу на трех фронтах, в котором участвовали полтора миллиона немецких войск. Через два дня Великобритания, а затем и Франция объявили войну Германии, это были единственные страны, которые проявили инициативу, не дожидаясь нападения.
Хотя в 1934 году, за год до смерти, маршал Пилсудский подписал пакт о ненападении с Гитлером, в течение последующих пяти лет становилось ясно, что Германия претендует на Гданьск и наиболее развитые в экономическом отношении западные районы Польши. В марте 1939 года Великобритания заверила Польшу в своей поддержке на случай угрозы безопасности, и две страны подписали договор о взаимопомощи в августе того же года. Обе стороны не знали, что в том же месяце Германия
Поездка описана в мемуарах Ежи Гижицким. Другие свидетельства включают воспоминания Масона и Ледоховского, которые слышали рассказ о путешествии от самой Кристины, и рассказ Ларецкого, обеспечивавшего маршруты по Родезии и на кораблях до Момбасы и поездом до Найроби. Ни Кристина, ни Ежи не могут считаться абсолютно надежными свидетелями, но в этом случае рассказы Ежи имеют больше веса.
