была подписана детской рукой Томмена, первого этого имени, короля андалов, ройнаров и Первых Людей, властителем Семи Королевств.
Хибальд, тоже желавший ночевать под крышей, велел своим людям поставить возок у конюшни. Сквозь ромбы гостиничных стекол струился теплый желтый свет. Чей-то жеребец подал голос, почуяв кобылу Бриенны. Когда она стала расседлывать лошадь, подбежал парнишка-конюх.
– Позвольте мне, сир.
– Я не сир, но лошадь ты можешь взять. И смотри, чтобы ее вычистили, накормили и напоили как следует.
– Виноват, миледи, – покраснел парень. – Я думал…
– Все так думают. – Она передала ему поводья и вместе с другими вошла в дом – сумки с поклажей через плечо, одеяла под мышкой.
В общей зале с посыпанным опилками полом пахло хмелем, дымом и мясом, которое жарилось на вертеле над огнем. Шестеро местных жителей, беседовавших за столом, умолкли, когда вошли чужие. Бриенна, несмотря на кольчугу, кафтан и плащ, почувствовала себя раздетой под их взглядами.
– Гляньте-ка, – промолвил кто-то, подразумевая определенно не сира Шадрика.
Появился хозяин с тремя кружками в каждой руке, расплескивая эль на пол.
– Есть у тебя комнаты, добрый человек? – спросил купец.
– Найдутся – для тех, у кого есть монета.
– Так-то ты встречаешь старых друзей, Негль? – оскорбился сир Крейтон. – Это ж я, Длинный Сук.
– Вижу, что ты. За тобой должок – семь оленей. Покажи мне свое серебро, и я тебе покажу кровать. – Хозяин поставил кружки на стол одну за другой, расплескав еще больше эля.
– Я плачу. Одна комната для меня, другая для моих спутников. – Бриенна указала на Крейтона с Иллифером.
– Я тоже беру комнату, – сказал купец, – для себя и доброго сира Шадрика. Мои люди переночуют в конюшне, с твоего позволения.
Хозяин оглядел новоприбывших.
– Ну что ж, могу и позволить. Ужинать будете? У меня козленок на вертеле, хороший.
– Насколько он хорош, судить буду я, – заявил Хибальд. – Мои слуги поедят хлеба со шкварками.
Бриенна сунула несколько монет в руку хозяина, поднялась с ним наверх и сложила свое добро во второй из показанных им комнат. Спустившись, она тоже отведала козленка и двух рыцарей угостила – они ведь с ней поделились своей форелью. Рыцари и купец запивали ужин элем, но она ограничилась чашкой козьего молока. Прислушиваясь к разговорам, она вопреки надежде надеялась, что какое-нибудь случайное слово наведет ее на след Сансы.
– Вот вы из Королевской Гавани едете, – обратился один из местных к Хибальду. – Правду говорят, будто Цареубийца теперь калека?
– Это правда. Он потерял правую руку.
– Говорят, ему ее лютоволк отгрыз, – вставил Крейтон. – Забрел сюда с севера. На севере спокон веку ничего хорошего не бывало. У них даже боги, и те чудные.
– Это
