мощные стены, Сервий задумался над тем, как, не прибегая к силе оружия, можно было бы подчинить другие народы Италии. Естественно, самым действенным способом было бы сделать Рим религиозной столицей всего полуострова. Но для этого нужен был культ такого божества, которому поклонялось бы большинство племен, населявших Италию. И вот какие-то путешественники донесли царю, что в Малой Азии, в городе Эфесе был построен огромный храм богини Артемиды, который служил общим святилищем для 12 союзных греческих малоазийских городов. По их примеру Сервий задумал возвести на Авентине большой храм Диане (именно с этой богиней римляне отождествляли Артемиду) – древнеиталийской богине света и жизни, богине луны, покровительнице женщин, а также рабов и плебеев. Имея такой общеиталийский храм, естественно можно было претендовать на главенство в Италии.
Казалось бы, что после всех трудов царь мог бы в старости наслаждаться свершенными делами и любовью сограждан. Но к этому времени, говоря словами Тита Ливия: «все сильнее становилась опасность, нависшая над старостью Сервия, над его царской властью…» А причиной этой опасности являлся молодой сын (другие древние авторы говорят, что внук) Тарквиния Ириска Луций Тарквиний, человек жестокий и властный. Он считал, что Сервий незаконно захватил власть в Городе, который должен был принадлежать ему. Кроме того, на свержение царя его подталкивала не кто иная, как дочь самого Сервия, умная и хитрая Туллия, получившая у древних прозвище Свирепая. Подстрекаемый неистовой женщиной, Тарквиний обошел всех сенаторов, напоминая им об отцовских благодеяниях и требуя воздаяния. Самых молодых он приманивал дорогими подарками и обещаниями. Постепенно он усилил свои позиции как среди «отцов»-сенаторов, так и среди простых граждан. Убедившись наконец, что пора действовать, он с отрядом вооруженных приверженцев ворвался на Форум. Усевшись в царское кресло, он разослал глашатаев созвать всех сенаторов к новому царю Тарквинию. И все тотчас собрались, одни – заранее подготовленные к такому повороту событий, другие – не смея ослушаться, так как посчитали, что с Сервием уже покончено. Собрав всех, Тарквиний начал прилюдно обвинять Туллия во всех мыслимых и немыслимых злодеяниях. Тут появился и сам царь, который, естественно, возмутился наглостью Луция: «Что это значит, Тарквиний? Ты до того обнаглел, что смеешь при моей жизни созывать отцов и сидеть в моем кресле?» Тарквиний грубо ответил, что занял кресло своего отца, что он царский сын, а не раб, что раб и так уже достаточно долго глумился над собственными господами. Между приверженцами одного и другого вспыхнула драка. Понимая, что править будет тот, кто победит, Тарквиний, будучи моложе и сильнее, скинул Сервия с лестницы. Раненый и обессиленный Туллий попытался спастись бегством, но был настигнут на улице и забит до смерти сторонниками Тарквиния. Некоторые полагают, что это было сделано по наущению Туллии Свирепой. Сама же главная подстрекательница переворота въехала на колеснице на Форум и прилюдно назвала
