не подозревала о том, какое важное место она занимает в мировом наркотрафике, пока наркобароны не вошли в большую политику через заднюю дверь: сперва приобретая все большее могущество благодаря коррупции, а затем решив напрямую удовлетворить свои политические амбиции. В 1982 году Пабло Эскобар предпринял попытку внедриться в движение Луиса Карлоса Галана, но тот вычеркнул его из партийных списков и разоблачил во время пятитысячной демонстрации в Медельине. Эскобар, правда, все равно вошел в палату представителей, заняв освободившуюся вакансию в крайнем крыле правящей либеральной партии. Но обиды не забыл и развязал против государства смертельную войну. Особенно ненавистно было ему движение «Новый либерализм». Представитель этого движения Родриго Лара Бонилья, назначенный министром юстиции в правление Белисарио Бетанкура, был застрелен на улице Боготы наемным убийцей-мотоциклистом. Его преемника Энрике Парехо киллер преследовал аж до Будапешта и там все-таки выстрелил в него в упор, но убить не смог. 18 августа 1989 года Луис Карлос Галан, которого охраняли восемнадцать телохранителей, был расстрелян из автомата на площади городка Соача, в десяти километрах от президентского дворца.
В основном война была развязана из-за того, что наркоторговцы страшно боялись экстрадиции в Соединенные Штаты Америки, где их судили бы за преступления, совершенные на американской территории, и дали бы гигантские тюремные сроки. Так, колумбийского наркоторговца Карлоса Лейдера, выданного в США в 1987 году, посадили на сто тридцать лет! Экстрадиция стала возможной благодаря договору, заключенному в правление Хулио Сесара Турбая, впервые разрешившего выдачу колумбийских граждан другим государствам. Президент Белисарио Бетанкур прибегнул к экстрадиции нескольких преступников после убийства Лары Бонильо. Наркомафия пришла в ужас от того, что у Америки такие длинные руки, и сообразила, что надежнее Колумбии для нее места нет, лучше скрываться в собственной стране, чем за рубежом. Юмор ситуации заключался в том, что для спасения собственной шкуры бандитам приходилось искать помощи у государства. Они и попытались ее получить не мытьем, так катаньем: с одной стороны, устроили беспощадный террор, нападая на всех без разбору, а с другой – заявили о своей готовности сдаться правосудию, вернуть в страну капиталы и вложить их в национальную экономику, лишь бы избежать экстрадиции в США. А надо сказать, что наркобароны уже представляли собой вполне реальную, хотя и теневую власть. В народе их прозвали Невыдаванцами, а девизом для них служили слова Эскобара: «Лучше могила в Колумбии, чем камера в Америке».
Бетанкур вступил в войну с наркомафией. Его преемник Вирхилио Барко вел ее еще более ожесточенно. Вот какой была ситуация, когда в 1989 году Сесар Гавирия, руководивший избирательной кампанией Луиса Карлоса Галана, стал кандидатом в президенты после его гибели. В ходе своей избирательной кампании Гавирия защищал принцип экстрадиции как совершенно необходимый механизм укрепления законности
