10
За следующие два часа они обшарили всю хижину вдоль и поперёк, перебрали все варианты своего побега, и, в конце концов, пришли к выводу, что, если бы возможность убежать отсюда была, то испанцы давно бы ей воспользовались. И тогда они просто сели на землю и прислонились спиной к стене. Долгое время они молчали, а потом боцман произнёс:
– Да уж, капитан, мы много в своей жизни совершили зла, но такого я бы и врагу не пожелал. И ладно бы просто быть съеденным акулами. Но как представлю, что мы будем съедены какими-то дикарями, как обыкновенные куропатки, так сразу в дрожь бросает.
– А ты об этом не думай. И не важно, сколько мы ещё проживём – год ли, два, десять лет, или всего лишь несколько часов, нужно обязательно избавиться от всех дурных мыслей в голове и думать только о чём-то хорошем.
– Да о чём сейчас можно думать хорошем? – пожал плечами боцман. – Ну, разве что о золоте.
На лице его появилась улыбка, но почти сразу же исчезла.
– Только вот я сразу начинаю жалеть, что никогда не увижу это золото. А ты, капитан, жалеешь сейчас о чём-нибудь?
– Да, я сейчас жалею только об одном – что не смог тогда спасти Чарли Брауна, и он утонул.
Боцман удивлённо посмотрел на капитана, решив сначала, что тот шутит, но понял, что он говорит серьёзно.
– Я ещё тогда хотел спросить, – проговорил боцман спустя минуту. – Вот скажи, капитан, зачем ты бросился его спасать, ведь он тебя хотел убить?
– А зачем я тебя стал спасать из ямы? Ведь ты тоже хотел меня убить.
Похоже, для боцмана это стало открытием. Больше он не произнёс ни слова, а просто откинул голову и закрыл глаза. Ему нужно было много о чём подумать. Ещё бы, капитан, который всю жизнь был злым, совершает такие самоотверженные поступки. «Возможно, это выше его понимания», – подумал Николай и тоже закрыл глаза.
Вдруг дверь скрипнула, и в хижину кто-то проник. Из-за темноты было не разобрать, кто это был.
– Кто здесь? – спросил Николай.
– Тссс, тихо, – прошептал мужской голос. – Нельзя, чтобы нас услышали. Я пришёл вам помочь.
– Но кто ты? – тихо спросил боцман.
– Я ваш соотечественник. Вы ведь англичане?
– Да, – ответил Николай.
– Я так и понял, когда увидел, как вас вели днём в хижину. Я тоже был пленником, много лет назад, но меня признали за своего, и теперь я живу вместе с дикарями.
– А зачем ты помогаешь нам? – спросил Николай.
– Не знаю. Сегодня вдруг понял, что не могу видеть, как они будут есть моих соотечественников. Дикарей из других племён, испанцев, да кого угодно, но только не англичан.
– А если они узнают, что это ты нас выпустил?
– Не узнают, меня никто не видел. Выходите из двери и незаметно ныряйте в кусты слева. Обойдёте хижину и убегайте. Сейчас все пируют, вас не скоро хватятся.
– Спасибо тебе, – прошептал Николай, встал и вышел из хижины.
Боцман
