Таль, – зачем даёшь, если отбираешь? Зачем оставил меня? Зачем без братьев? Зачем?»
Он стоял, низко опустив голову, и не понимал, а потом вдруг разом всё понял и едва слышно, словно боясь признаться самому себе, зашептал быстро-быстро: «Господи, кажется, догадываюсь, зачем Ты оставил меня!..»
* * *
Кроме Таля и девушки, по имени Рахель, в кафе возле моря никого не было.
– Я знаю, зачем Он меня оставил! – сказал Таль. – Вернуть моих братьев сможем лишь мы с тобой, понимаешь? Вернуть всё моё отделение, если мы с тобой вместе…
– Мы с тобой?
– Если вместе…
– Всё твоё отделение?
– Всех моих бойцов, всех до единого.
С берега в распахнутую дверь кафе ветер задувал сухие песчинки.
– Поможешь? – спросил Таль.
Рахель, опустив голову, молча следила за движением песчинок.
– Попытаюсь! – вдруг сказала она. – Я бы хотела…
Таль закрыл глаза.
Облегчённо вздохнул. Прикусил губу.
Представил себе, как в домик с просторной верандой входит девушка, присаживается на его кровать, и они неторопливо учатся быть счастливыми.
– Ты чудо! – проговорил Таль.
Они бродили вдоль берега, громко распевая песенку про чёрного козлика и белую мечту, а потом, утомившись, остановились и стали разглядывать выглянувшую луну. Шум моря не мешал девушке расслышать то, о чём говорил Таль.
* * *
То, о чём говорил Таль, одновременно и радовало, и пугало, и смущало и влекло.
– Буду тебе женой! – сказала Рахель.
– В таком случае, мы их вернём…
– Конечно, – сказала Рахель, опустив глаза, – всех до единого!
* * *
Ночью, после рождения Томера, Талю приснился сон, будто он бродит по небу и заглядывает то за облака, то за крыло уснувшей на лету птицы. Он искал всю ночь. Прилежно искал, старательно. И вдруг услышал: «Командир, все здесь!» Таль рассмеялся. «Всё, – подумал он, – теперь уже всё!..»
Сиреневое облако
То обстоятельство, что на этот раз двух рюмок водки оказалось недостаточным, повергло меня в уныние и растерянность. Немного поразмыслив, я влил в себя ещё одну и торопливо опустил бутылку в нижний ящик письменного стола.
Невесомое сиреневое облако сорвалось с моих губ, качнулось в воздухе и, пролетев дальше, растаяло на оконном стекле. Я тихо вздохнул, закрыл глаза и суеверным движением пальцев коснулся исписанных листов рукописи.
За окном кончалось лето.
«Чтобы быть наказанным, не обязательно быть виноватым», – подумал я и потянулся к серой коробке телефона.
– Инна, – произнёс я как можно веселее, – давай встретимся!
В трубке шевельнулось знакомое дыхание.
– После двух лет?
– Почему бы нет? – заметил я. – Знаешь, без подзарядки аккумулятора машина глохнет…
– Ты пьян?
– Никогда!
