не забивал голову, а то заберут тебя. Ты же хочешь вернуть себя?
– Знаешь, теперь я в этом не уверен, – протянул биоин.
Несколько минут мужчины шли молча. Широкий коридор загибался вправо, две транспортных ленты несли людей, остальные шли по специальной разметке, чтобы не сталкиваться. Вокруг расцветали яркими красками прямо на гладких стенах рекламные ролики виртуальных развлечений. Но в какой-то неуловимый момент все они сменились одним изображением. Люди вокруг замерли, повернулись, многие отключили рабочий режим цифрового интерфейса, чтобы не пропустить речи Первого. Ведь если все экраны начинали показывать одну картинку, то непременно будет важное объявление, а его лучше смотреть на большом экране, ведь не так часто Гафт появляется перед зрителями.
Антон с Онегиным тоже остановились. Янтарная цифра «1» плавно вертелась вокруг оси на воне трехмерной модели Города. Атланта в уменьшенном масштабе выглядела здорово. Башня из стекла и бетона с куполообразными мелкими пристройками-почками. Рендер красиво играл на стекле бликами виртуального солнца.
Наступила тишина, люди, затаив дыхание, ждали главного, и что он им поведает. Обычно речи Гафта освещали некие масштабные события, которые происходили редко: в идеально отлаженной системе не должно быть ничего непредвиденного, его и не случалось. Мелкие сбои, периодически возникающие в головах людей, убирались по возможности тайно, с наименьшим охватом лиц, чтобы не раздувать пожар инакомыслия. Остальные громкие события освещал Гафт. Например, замену термоядерного реактора на систему с управляемой черной дырой, или завершение эры свободной генетической модификации, или о том, какой урон для Земли удалось избежать с созданием Великих Городов, в коих повезло им жить. Вообще, с момента создания Атланты подобных сообщений было множество, но не все помнят их, ведь на одного «репликанта» за жизнь приходится всего один-два громких заявления Гафта, а остальные исчезли в стертой памяти, которую редко кто способен восстановить. Лишь Антону было доступна сейчас память о десяти подобных случаях. Власов был уверен, что Онегин помнит только два.
Наконец, громко заиграла торжественная музыка, и изображение сменилось на молодого человека, которого знал каждый в городе и любил, ведь невозможно не любить создателя замечательного мира с названием Атланта, где нет болезней, нет смертей и боли, нет тоски и безысходности, где каждый чем-то занят, где даже работа похожа на хобби, которое хочется выполнять изо дня в день, где захотелось поесть, протяни руку и возьми, захотелось развлечений, нажми кнопку и получи, нет в этом раю такого, что было страшно или невыполнимо, кроме одного – Замены. Но и она для многих была скорее виртуальным страхом, нежели физическим.
– Друзья! – Гафт дружелюбно улыбался. Позади – такая же спартанская маленькая комнатка с белыми стенами, как у всех. – Я к вам с серьезным объявлением! Мы вместе одно целое, вершина эволюции, победившая варварское
