толпились жильцы дома. Они усиленно делали сочувствующий вид, но недовольство выбивалось из-под маски.
– Попрошу разойтись, – скомандовал один из офицеров.
Поднявшись на второй этаж, они вошли в распахнутую дверь квартиры. Неухоженное жилье усугубляло фатальность происходящего. В комнате на подранном временем диване лежало тело женщины.
Офицер посмотрел на сидевшего поблизости от мертвого тела женщины врача, старательно оформлявшего полагавшиеся в таких случаях бумаги. Окинув взглядом новоприбывших, тот опять погрузился в свою работу, но при этом буркнул самое главное.
– Самоубийство.
Полицейские осмотрели комнату. Она изобиловала фотографиями в рамочках, висевших на стенах, и стоявших на мебели. По всей видимости, это были единственные предметы интерьера, которые любила владелица квартиры.
– А сын умершей здесь? – поинтересовался обладавший отменной физической формой офицер.
Врач утвердительно кивнул головой, показав рукой в сторону кухни. Проследовав по указанному направлению, полицейские увидели подростка, сидевшего за столом, и казалось, что он до конца не осознавал, что произошло.
– Это твоя мама?
– Угу, – подросток утвердительно кивнул головой.
– Как тебя зовут?
– Какая разница.
– Хорошо, потом скажешь имя, – офицер сохранял спокойствие, – ты имеешь предположения, почему твоя мама убила себя?
– Не знаю.
Подросток демонстративно отвернулся в сторону, чтобы не встречаться глазами с полицейскими.
Завершив с рутиной, неизбежной в таких инцидентах, оба офицера не без удовольствия уселись в машину.
– Вот тебе и цветы жизни.
– Я по своему сыну уже вижу, как они могут доводить. А мне жаль её, – с ужасом ловя сходства между собой, воспитывающим неуправляемого подростка и самоубийцей, сознался всегда лояльный к подрастающему поколению Виктор.
Его более молодой напарник не стал задавать лишних вопросов. За него давно их дала работа, и жизнь подкидывала животрепещущие факты разрушительного родительства.
Глава 16
Уведомление из театра не стало неожиданностью. Она поняла, чем завершится для неё получение травмы на репетиции. А так хотелось ошибиться.
Ида закрыла окно браузера с недочитанным до конца электронным письмом от руководства учреждения, где она профессионально умерла.
Мир, окружавший её, закружился. Как при замедленном воспроизведении видео. И она была не прочь оторваться от реальности. Хотелось влиться в какой-то другой поток событий, чем тот, в который она угодила.
Решив, что головокружению не стоит доверять, она расположилась на постели, уложив травмированную ногу так, чтобы та не раздражала её болевыми ощущениями, прочно ассоциировавшимися с утратой работы. В голове не появлялось ни одной вменяемой мысли относительно
