ус. А Жанна, чертовка, еще и масла в огонь подливала: то ладошку будто невзначай на казачий бицепс положит, то шашку подержать попросит… Будто и не было между д’Арталеттом и Красной Шапочкой ничего. Ведьма рыжая, одним словом.
И ведь что характерно: не вызовешь же простодушного парня на дуэль – не при дворе Генриха Четвертого, не оценят… К тому же шашку после боя вежливо попросили обратно, а серп без молота – плохой заменитель верной шпаги французского шевалье, и вообще… Всплывал в памяти старый анекдот про Илью Муромца и мушкетера: «А обсыпь-ка мне, Алеша Попович, этого франта мелом – я его палицей…»
Техника фехтования у противников разная, вот в чем дело…
Так что когда казак с заметным сожалением откланялся, Георгий вздохнул свободнее, хотя и дулся на подругу какое-то время для порядка. Будет знать, вертихвостка, как со всякими встречными-поперечными шуры-муры крутить!..
Но все его раздражение развеялось, как дым, когда выяснилось, что хитрая девчонка выклянчила у простака напоследок запасной клинок и смиренно преподнесла любимому в знак примирения. Все-таки, как ни крути, а с саблей на боку привыкший к холодному оружию путешественник уже чувствовал себя не таким и беззащитным.
Гораздо более грустным фактом оказалось то, что Фивы, про которые Горенштейн еще пару дней назад мог разливаться соловьем не хуже дипломированного гида, на поверку оказались совсем не такими, как в его пространных рассказах. Да и лежали вовсе не там, где следовало. То ли вообще не те это были Фивы, то ли опять, как и с только что покинутым Парижем, тут было не все в порядке.
– Ну что это такое? – вопрошал Дмитрий Михайлович, гневно тыча перстом в православную церквушку, которой место было где-нибудь в Ростове Великом, а вовсе не на африканской земле. – Ну откуда здесь христианский храм? Не коптский, заметьте, хотя и тому рановато, а православный! И куда, скажите на милость, девался знаменитый Карнак? Я ведь сам, вот этими руками, не далее как в прошлом году касался его гранитных колонн, бродил между величественных стен…
– Так то когда было… – не скрывая насмешки, утешал его Георгий, от души наслаждавшийся посрамлением всезнайки. – Может, он еще не построен?
– А откуда тогда казаки? Это же анахронизм! Понимаете? А-на-хро-низм!.. Жанна, хоть вы меня поддержите!
– Да ладно вам, месье алхимик, – отмахивалась девушка, самозабвенно торговавшаяся с уличным торговцем из-за какой-то приглянувшейся ей безделушки. – Есть этот ваш Тарнак, нет Тарнака – какая нам разница? Вы лучше поглядите, что за прелесть эти бусики! Они так подойдут к моей новенькой лиловой тунике!..
– Во-первых, я в тысячный раз говорю вам, дорогая моя, что я не алхимик!.. – по обыкновению закипал Горенштейн, напоминавший в своей мешковатой длиннополой одежде пациента, сбежавшего из известного рода лечебного учреждения. – А во-вторых…
А Арталетов от души хохотал…
Жаль
