уличными грязными ребятами.
– Папаша совсем плох… – со страхом проговорила раз вечером Агния Андрею и Степе, заглянув за калитку.
Опять потянулись тяжелые дни мучительного ожидания…
Тот памятный день поздней осени выдался на славу – ясный и теплый… Словно вернулось красное лето. Весело, громко чирикали еще не улетевшие птицы… Пожелтевшие деревья приветливо покачивали своими вершинками. Точно все обрадовались хорошему деньку.
А по 15 линии пронесся радостный возглас: – «Советник» открыл окно!
Услышав это, все друзья «босоногой команды», не помня себя от радости, бежали по направлению к серому домику с зелеными ставнями.
Да, «советник» открыл окно и сидел в кресле, посматривая на улицу. Он очень похудел, был бледен и слаб, в волосах еще прибавилось седины, но в черных приветливых глазах светилась та же молодая душа, та же чистая любовь.
К окну подбежали Гриша, Степа, Андрей, Марфуша и другие…
– Друзья «босоногой ком…» – хотел было пошутить Семен Васильевич, но голос его задрожал и на глазах навернулись слезы.
– Милые мои!.. Здравствуйте! Как я рад вас видеть! Опять вы около меня…
Дети молчали и долго смотрели на «советника» затаив дыхание.
– Дяденька, опять… Опять ты здоров… – прошептал Гриша и не мог продолжать от радости.
– Дяденька, какой ты стал худой, – с грустью протянула Марфуша.
– Уж мы-то как боялись, – мрачно заявил Андрей.
А Степа не долго думая влез в окно, прижался к Семену Васильевичу и заплакал от радости.
Снова открылось окно «советника».
Радуйся, «босоногая команда»!
Дядюшка – флейтист
Повесть
Неудачная просьба
Наступил вечер. Марья Ивановна зажгла небольшую голубую фарфоровую лампу и надела на нее розовый бумажный абажур. Приятный свет озарил низкую продолговатую комнату, убранную с некоторым щегольством. Мягкий диван и два кресла были обиты красным ситцем с большими желтыми букетами; перед диваном стоял круглый стол с узорчатой клеенкой; между окнами висело небольшое зеркало, приютился столик с высокими стеклянными подсвечниками, на которых красовались огромные бумажные розетки в форме розанов. На стенах висели олеографии в узеньких золоченых рамках: на двух были изображены дети с собачками – один плачет, другой смеется; на других картинах были необыкновенно яркие пейзажи. Тут же в комнате у стены стояло старинное фортепиано с бронзовыми ручками и этажерка, покрытая пестрой вязаной салфеткой; этажерку украшали чайные чашки, вероятно дареные в именины, масленка в виде огурца, серебряная солонка и несколько дешевеньких статуэток; на окнах из-за тюлевых занавесок виднелись тощая герань и фуксии. Квартира была тесная, с низкими потолками, где-то на окраине города, в одном из тех небольших деревянных
