станет просто невозможно. – В Норгеше власть держится на магических родах, а потому соблюдение их чистоты – вещь первостепенной важности. Детей от смешанных связей, как и простолюдинов, нарушивших закон, ждёт казнь.
– Поня-я-ятно, – протянула принцесса, и теперь я уже не могла предположить, что она обо всём этом думает.
К этому моменту вся спесь с принцессы слетела, хотя какая-то доля подозрительности осталась.
– Но лорд Кристиан Кьянто наверняка привязался к Ладиславу, которого он всё это время считал своим собственным сыном. Неужели он вот так просто отпустил тебя с ним? – задала она следующий вопрос.
Перед моими глазами живо встала сцена, как с крупными каплями пота на лбу и вздувшимися венами на руках Кристиан из последних сил удерживает архангелов, чтобы я и Ладислав могли выпрыгнуть через окно. Эту сцену в голове тут же сменила другая, где мы сидим на иррисе Винсента, а вдалеке обрушивается горящая крыша особняка Кьянто. Сердце защемило грустью. Мог ли хромой калека спастись? Вряд ли… Этот побег можно было бы охарактеризовать многими словами, но уж точно нельзя было сказать, что он дался всем его участникам «вот так просто». Я мотнула головой, отгоняя печальные мысли о Кристиане, и произнесла:
– Да, он отпустил меня с Ладиславом, а кроме того, задержал архангелов, которые пришли за ребёнком, чтобы дать время мне и Винсенту увести Ладислава как можно дальше.
Лиланинэль задумчиво кивнула каким-то своим мыслям. Кажется, мои последние слова успокоили принцессу, потому что впервые за весь разговор её напряжённые плечи расслабились.
Пока она не озвучила очередной вопрос, я перехватила инициативу:
– Принцесса, неужели Вам всего шестнадцать лет?
Не то, чтобы меня действительно это интересовало, но уж больно скептически настроена была девушка для своих шестнадцати. Обычно юные барышни весьма впечатлительны и верят практически на слово другим людям.
– Вообще-то, такие вопросы невежливо задавать девушкам, тем более лицам королевской крови. Это считается оскорблением. – Вновь тень высокомерия на миг пробежала по красивому лицу. – Но раз уж ты из Норгеша, то на первый раз я прощаю. Мне сорок восемь, – торжественно произнесла принцесса, от чего я чуть было не поскользнулась на пологом песке и не упала плашмя в воду.
– С-сколько? – эта информация меня поразила до глубины души и прежде, чем я подумала, у меня вырвалось. – Вы соврали Леандру?!
Лиланинэль окинула меня возмущённым взглядом. Похоже, рядом со мной ей всё-таки было тяжело держать себя в руках.
– Так наши три года идут за ваш один, а совершеннолетие в Донтрии наступает в пятьдесят лет. Через два года мне исполнится пятьдесят и смогу выйти замуж. И предвосхищая твой следующий вопрос, мы живём в среднем двести-триста лет. Всё-таки магия донтрийцев близка к природе, а потому продляет нашу жизнь.
Последняя фраза была сказана с таким
