не было, казалось, она сбежала.
– Думаешь, она за мужчинами отправилась? – спросил Эгрегий, зевая.
– Оружие не забрала, – указала Хенельга.
Угадала, о чем подумал друг.
– Так что гостеприимство нашей знакомой не напускное, – резюмировала Хенельга, делая это в похожей на Виала манере.
– Такое ощущение, что мы не расставались с этим.
Эгрегий кивнул в сторону юга. Хенельга улыбнулась, напомнив, что кроме Виала и Эгрегия она не знала никого в гирцийском обществе. Немудрено, что начала повторять за ними.
Перед заходом жара резко спала. Ощутимо похолодало; ручей дышал ледяными испарениями. Запахи тоже изменились – ушел тяжелый аромат иссушенных трав, сменившийся едва уловимым легким ароматом. Лишь запах полыни никуда не делся.
– После дождя эта местность преображается, – сказал Эгрегий.
– Нам бы не помешал дождь.
С этим можно поспорить, но Эгрегий так устал, что лишь кивнул. Очень хотелось есть, а копаться в чужих вещах стыдно.
Анлаш ушла встречать родичей, как это делала всегда. Заодно рассказала о гостях.
Степняки пришли с северной стороны, ведя небольшое стадо. Кроме девицы там было трое мужчин и женщина. Их цветастые одежды выделялись на фоне серой степи, отличаясь от простых одежд цивилизованных людей.
Рубахи и штаны плотно облегали кожу степняков, на головах остроконечные шапки. Пояса украшены костяными и бронзовыми бляшками, отражающими свет заходящего солнца. И у каждого был короткий лук, копья, небольшие ножи.
Людям в пустоши приходится хорошо вооружаться.
Гости встали, приветствуя хозяев, обращаясь к ним и на гирцийском и на данайском. Степняки замахали руками в ответ, на лицах их читалась приветливость. Гостям они были рады и не помышляли ни о каком зле.
Вряд ли это влияние религии, просто рассказы чужаков становятся окном во внешний мир.
Анлаш скромно встала за спиной старших и хитро улыбалась. В разговоры она не вмешивалась, хотя держалась свободно. Не как женщины данаев.
– Добрые странники, – старый степняк обнял сначала Эгрегия, а потом Хенельгу, – рад видеть вас. Зовите меня Дуд из рода Теи.
Он поочередно представил своих родичей, которые оказались братьями. Представил свою жену, чей костюм от мужского отличался только богатством украшений. Лица степняков выгоревшие, лица изрезаны морщинами, смоляные некогда волосы поседели. Возраст самого старшего едва ли превысил возраст Виала, они еще не старые. Это земля выпила их соки.
Дуд пригласил гостей в дом, что-то сказал родичам.
Гостей расположили возле очага, сунули в руки по кубку с пахучей жидкостью. Эгрегий осторожно понюхал стакан, узнал запах, сквашенного молока со степными травами. Желудок довольно отозвался.
Хенельга следила за другом, только после этого осушила свой кубок. Напиток ей показался знакомым. Напоминало то, что кочевники Вии пьют.
– Ты знаком
