связанный со спецслужбами. Это либо случайная пробивка, вроде проверки на деле эффективности новой вредоносной программы, либо первая фаза какой-нибудь простенькой схемы по взлому криптокошельков.
– Тем не менее у этого одиночки сейчас находятся резервные и операционные архивы по «Мидасу». Весь проект поставлен под угрозу, – куратор снова опустил на Виллиамса свинцовые гири своих глаз. – Это недопустимо. Сразу после нашего разговора вы получите авторизацию на проведение операции любой сложности на территории противника. У вас будут необходимые возможности и средства. Нам нужен этот хакер. Мы должны знать, успел ли он вскрыть то, что скачал. И если да, то как распорядился информацией.
– Но сэр… Вы же сами утверждали, что вскрыть архивы практически невозможно. Для взлома их ключа нужен суперкомпьютер, – директор поднял удивленные глаза на собеседника. – Даже мои люди не знают, что там находится. Единственное, что они могут предположить, это то, что там размещены блоки очень сложных автоматически запускаемых программ.
– Не вы ли мне полчаса назад докладывали, что для взлома дублирующей системы безопасности была применена программа, сгенерированная нейросетью, – нахмурился Бергман. – Похоже, у нашего хакера есть необходимые для таких операций ресурсы. А насчет содержания архивов не беспокойтесь. В свое время вы все узнаете. Сейчас ваша цель – хакер. Поэтому поторопитесь.
– Да, сэр.
Виллиамс поднялся с кресла и заметил, что взгляд куратора ни на сантиметр не сместился с точки, на которой несколько секунд назад находились его глаза. Поглощенный своими мыслями, странный старик как будто не заметил его передвижения.
А этот «Мидас» оказался совсем непрост… Вертолет директора плавно зашел на площадку на крыше штаб-квартиры ЦРУ, и Виллиамс, оторвавшись от своих размышлений, уточнил, подтверждена ли встреча с шефом оперативного сектора «Россия». Проект явно представлял из себя нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Иначе с какого перепугу Бергман устроил вокруг него такие пляски.
Официальное разрешение на проведение силовой операции на территории противника было делом чрезвычайным. Обычно Контора действовала в режиме «без флага», оставляя противнику шанс поломать голову над тем, какая из немногих сохранивших эффективность разведок провела операцию. В большинстве случаев подозрения все равно падали на ЦРУ, но иногда удавалось перевести стрелки на МИ-6 или израильтян. В таких случаях действия агентов или оперативников считались особо успешными. Но это был не тот случай. Сейчас действовать надо было в России с ее хорошо отлаженной и эффективно работающей ФСБ, не привыкшей церемониться с противником и не ограничивающей себя в выборе средств.
Шефа сектора «Россия» Виллиамс знал хорошо. Хогарт был одним из уважаемых ветеранов разведки, который на фоне быстро растущей молодежи, воспитанной на компьютерных стрелялках, выгодно отличался вдумчивостью и осторожностью. Несмотря на бурные истерики часто меняющегося начальства, требующего немедленный
