Мединститут. Дмитрий Борисович Соколов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Мединститут - Дмитрий Борисович Соколов страница 53
–Да ну.
–Баранки гну. Так что думай сама быстрее, на него надежда плоха. Скажи ему, что залетела…
Тут подружки поднялись по лестнице в обширного вестибюль больницы и прекратили рискованный разговор. Иконописный рабочий на плакате всё с таким же искренне-комсомольским выражением лица всё так же мечтал об оправдании доверия XXVII съезда.
23. Одеколон «One man show»
«Со времени апрельского Пленума ЦК КПСС, когда на партийных собраниях разговоры стали посерьёзнее, попринципиальнее, когда все чаще тот или иной коммунист встаёт и спрашивает- «почему?»– работники обкома с этих пор и перестали ходить к нам на партийные собрания»
(Из советской прессы, октябрь 1986 года)
В 8.30, как уже говорилось, по всем четырём хирургическим отделениям клиники проходили свои пятиминутки, когда отчитывались ночные сёстры и дежурные врачи. Решив наскоро внутриотделенческие проблемы, хирурги к 9.00 собирались в конференц-зале для проведения общеврачебной кафедральной конференции. Антон Булгаков не стал подниматься во 2-ю хирургию, а сразу пошёл в зал. Он принципиально решил первым занять вчерашнее место. Своему утреннему туалету он тоже уделил больше внимания, чем обычно, тщательно побрился и даже опрыскался одеколоном «One man show».
Одеколон был импортный, страшно дефицитный, дорогой- этот флакон родители привезли из Москвы больше года назад, где купили его у спекулянта за 10 рублей. Пах одеколон здорово, не идя ни в какое сравнение ни с "Шипром", ни с "Табаком", ни с "Горной лавандой". Антон тщательно экономил его и пользовался чрезвычайно редко.
Крупскую» со своей коротконогой подружкой (нужно сказать, что Галя Винниченко была несколько неуклюже сложена и сильно проигрывала Наде, у которой не было проблем со своей внешностью. Впрочем, одевалась первая намного лучше) он заметил ещё в трамвае, потом те вышли, встретились, начали охать, ахать, и остались далеко позади их с Агеевым, так что он уверенно опережал гинекологов. Вскоре те показались в дверях, осторожно пробрались по тесному ряду и сели.
Булгакову был подарен надменный и недоуменный взгляд, не более.
«Что же это со мной?– подумал Антон.– И куда меня ведёт подсознание? Чего это я сел сюда, вдали от группы? Вчера мест не было, а сегодня?»
Он боковым зрением оглядел сероглазую студенточку, сидевшую слева. Берестова была не из тех девушек, которые сражают воображение сразу. Ничего такого рокового или трагически- магического, ничего таинственного и особо загадочного в ней не было. Это была вполне обыкновенная советская девушка- весёлая, жизнерадостная, компанейская. Ей очень шло быть студенткой мединститута и носить белый халат с белой шапочкой, из-под которой слегка выбивалась каштановая чёлка. На коллективных снимках группы и курса она ничем не выделялась из массы других медичек. Берестова не чуралась компанейских застолий, курила, смеялась анекдотам «про поручика Ржевского», употребляла нецензурные слова, никогда не была активисткой