теория, – говорит австралиец. – И еще она верная.
– Это… – начинает Алексия.
– Не только в Меридиане. Повсюду. В Царице, Святой Ольге. На всей видимой стороне. Платить не можешь? Дышать не будешь. Раньше заббалины нас не трогали, а теперь они рушат наши хампи, ломают водосборники, выдирают баки, последний сраный вдох выдавливают из легких.
Австралиец взмахом руки приказывает жителям Байрру сесть. Алексия остается стоять, словно актриса на сцене или проситель перед судьей.
– Ты сказала, что можешь помочь нам с водоснабжением, УЛА. Это правда?
– Я же сказала, что могу.
– Следующий вопрос. А поможешь?
– У меня есть выбор?
– Как тебя зовут, УЛА?
– Ле.
Алексия страшится лжи, но еще сильнее – излишней правды.
– Ле. Похоже на вымышленное имя, – говорит австралиец. – Апелидо, прозвище. Меня называют Валетом Клинков.
Есть время для осторожности, а есть – для небрежности.
– Звучит чертовски нелепо, – говорит Алексия. Жители Байрру возмущенно ахают. Австралиец устремляет на Алексию взгляд обсидианово-черных глаз. Потом начинает смеяться. Он хохочет долго и от души. Местные по подсказке смеются вместе с ним. Алексия замечает у австралийца золотой зуб.
– Да, это чертовски нелепо, но льстит моему чрезмерно раздутому самомнению. Если для тебя это важно, я сам не выбирал прозвище. Ты бразильянка, Ле, – а конкретнее?
– Кариока, – говорит Алексия.
– У меня с кариоками сложные отношения. Но тут у нас есть кариоки – и другие бразильцы, а также ганцы, нигерийцы, малайцы, новозеландцы, немцы, непальцы, арабы. Все нации Земли. Итак, Ле: инженер-гидротехник, чиновница УЛА. Ничего себе карьерный рост.
– До того как попасть на Луну, я была Королевой Труб в Барра-да-Тижука, – говорит Алексия, и к концу фразы они уже слушают ее, не отрываясь.
У бабушки Сеноны был талант очаровывать слушателей рассказами: успокаивать детей, заканчивать споры, коротать время при свете ламп в ожидании, пока включится электричество. Истории – сильный наркотик. Алексию не волнует, что теперь она единственная, кто стоит. Раньше она была обвиняемой – теперь стала актрисой.
Она переносит свою аудиторию в другой мир, в город под открытым небом, и знакомит со своей семьей, живущей в башне у океана. Представляет всех, на три поколения назад. Называет святых покровителей, прозвища. Фамилию Корта, конечно, не произносит. Она рассказывает, как дедушка Луис взял ее на крышу Океанской башни и показал темную Луну. «Прищурь глаза, дитя, – сказал он. – Приглядись. Посмотри как следует – что ты видишь?» – «Огни!»
Она рассказывает о том, как нашла течь в углу окна своей спальни и проследила за каплями до пола, чтобы там собрать их в стакан, потом в банку, потом в тазик, а затем ей пришло в голову, что нужно мыслить в долгосрочной перспективе, и она построила небольшой трубопровод из соломинок для питья, чтобы довести воду до сливного
