не самолет. Просто невероятно. Как Королева его тут же не наняла, не понимаю.
– А кто его нанял?
– Я нанял, – говорит Бен Тисдейл. – Так тебя подбросить? Я собираюсь туда на пару дней.
Так что я лечу с Беном Тисдейлом. Выясняется, что не просто лечу: он сам – опытный авиатор и любит браться за штурвал на часок-другой во время долгих перелетов. Меня он сажает вторым пилотом, что, наверное, противозаконно, но снова – это же Бен Тисдейл. Национальные государства не могут арестовать Бена Тисдейла. Он сам себе – суверенная держава. Мы обсуждаем рестораны. Вино. Сигары. Машины. И только.
Он одалживает мне крыло своего дома на время визита. Я пытаюсь понять, чего он хочет. И понимаю – ничего. Ему просто любопытно. Он думает, что мы еще встретимся.
Сам он улетает в Красноярск, но договаривается с другом, чтобы тот подбросил меня домой.
– Азиатские деньги, – непонятно объясняет Бен. – Интересный парень.
Интересный парень выше меня – это нетрудно, – но очень худой. Его лицо избороздили морщины – такие глубокие, что трудно сказать, пятьдесят ему или семьдесят. У него «Боинг». Он считает, что в «Аэробусе» слишком много электроники, а она по своей природе склонна ломаться. Интересный парень говорит: «Знаете, что должно быть у самолета? Чистота цели. Чтобы он взлетал и летел до тех пор, пока вы не пожелаете его посадить. Остальное излишне». Компания «Боинг» это понимает, поэтому он покупает самолеты у них. Самолеты во множественном числе, потому что у него их несколько. На взлетной полосе нас ждут три, и он выбирает один случайным образом.
«Безопасность, – говорит он и трясет руками так, будто стреляет из автомата. – Всегда нужно соблюдать осторожность».
Я вслух интересуюсь, серьезно ли он опасается покушения. С того момента, как меня подобрал Тисдейл, я не видел особой охраны, но сейчас понял, что она должна быть со всех сторон и постоянно. Охрана надежная, но очень дорогая, а значит, незаметная и водонепроницаемая.
Интересный парень спрашивает меня, знаком ли я с объяснением гравитации, у которой пространственно-временной континуум представляется резиновым листом, где любой объект оставляет большее или меньшее углубление, меняя поверхность листа так, что остальные предметы катятся к нему благодаря уклону. Я признаю, что слыхал такое описание. «Мы, – говорит интересный парень, имея в виду Пятнадцать Сотен, – обладаем такой силой тяготения. Там, где наша гравитация касается другого, может произойти столкновение. Человек погибнет – или экономика. Если один человек знает о приближении другого, первый может предпринять шаги, призванные смягчить опасность, которую представляет другой, в том числе полностью ее нейтрализовать. И хотя так происходит редко, это не значит, что никогда». Он спрашивает, играю ли я в го. «Го, – продолжает он, – хорошая метафора, хоть такое определение не в полной мере оценивает красоту игры. Го – это го. В ней есть понятие, – тут он замолкает и взмахивает руками – ацуми. Это как стены замка. Плотность и контроль. Как масса
