солнце, как будто умел определять по нему время. У него есть часы, но ему хочется быть похожим на Следопыта и других героев Фенимора Купера.
Я уже читала эту книгу, хотя мама сказала, что девятилетний ребёнок должен читать только сказки. Папа заспорил с ней, и они опять поссорились. Зря они, я и сказки тоже очень даже люблю! Только это всё слишком детские книжки. А я ведь расту среди взрослых, как же мне их книги не читать? И потом «Следопыт» не очень-то взрослая книга, папе же она неинтересна!
Зато Серёжка только такие любит. Я тайком вынесла ему «Человек, который смеётся», а он вернул наутро и сказал, что это скука. А ведь Гюго тоже француз, как и его любимый Дюма! Трудно в этом разобраться…
Сегодня Серёжка почему-то надел не сандалии, а кеды и притащил с собой рюкзак.
– Ты в поход собрался, да? – спросила я, пробуя рюкзак на вес.
Он оказался лёгким, почти пустым.
– Не я, а мы, – сурово поправил Серёжка и опять, сморщившись, посмотрел на солнце. – Ты где была так долго?
– Проспала… Если б меня бабушка не разбудила, я до сих пор, наверное, дрыхла бы. Вчера ты меня умотал со своим сенокосом!
Это его ничуть не смутило:
– Я тебя закаляю. Мне нужна надёжная подруга. Правда, ты маленькая ещё…
Он вдруг посмотрел на меня таким жалеющим взглядом, будто я была какая-нибудь четырёхлетка и не осталось надежды на то, что я вырасту. Так на меня иногда папа глядел.
– Я совсем даже не маленькая. – Я почувствовала, что сейчас просто заплачу от жалости к себе. – Я только по годам младше тебя! А дети, между прочим, все по-разному развиваются.
– Ладно, вундеркинд, – он похлопал меня по спине, – не обижайся! Я придумал здоровский маршрут.
Развязав рюкзак, Серёжка показал небольшой, стакана на два, термос и пакет с чем-то съедобным. На дне лежало ещё что-то, но я не разглядела.
– А теперь ты должна раздобыть одну вещь, – затягивая рюкзак, произнёс он командирским тоном. – Мы отправляемся в горы. Ты когда-нибудь лазила по горам?
Конечно, я никогда не лазила по горам, поэтому сразу струсила. Но Серёжка попытался приободрить меня:
– Это невысокие горы, всего метров сто, не больше. И потом – мы же привяжемся!
– К чему привяжемся? – спросила я жалобно.
Такой голос раньше у меня появлялся, когда я читала вслух: «Уронили мишку на пол…» Я раньше всегда плакала, читая эти стихи. Только тогда мне было жалко мишку, а теперь себя.
– Как к чему? – удивился Серёжка. – Ты ко мне, а я к тебе.
Он сказал это так, что я сразу успокоилась.
– Только привязаться нечем, – озабоченно проговорил он, надевая рюкзак. – Ты должна достать страховку.
Я растерялась:
– Где ж я её достану? У нас дома нету…
– Вот именно что есть! – выпалил Серёжка, торжествуя. – А твои скакалки?
