на приверед мы не похожи…
– Ничуть не похожи…
– Вот и славно, – заключил Долгоруков. – Значит, будем брать, что дают. За дело, господа! – Встряхнув синей папкой с завязками, добавил: – А сюда мы заносим на нашего фигуранта все по листочку. Надеюсь, что через пару недель эта папка будет заполнена.
Глава 2
«Черные вороны», или Папка с красными тесемками
16 октября 1888 года
Утреннее совещание у исполняющего обязанности полицеймейстера Якова Викентьевича Острожского происходило, как обычно, в девять часов утра. Были все приставы шести казанских частей – полицейских участков, на которые делился город, помощник полицеймейстера Николай Людвигович Розенштейн и, конечно же, секретарь городского полицейского управления Александр Алексеевич Поспелов. Обычно совещания не затягивались: приставы кратко сообщали о текущих делах на своих участках и новых происшествиях, случившихся за истекшие сутки. Яков Викентьевич всех внимательно выслушивал и затем вместе со своим помощником намечал план действий по тому или иному делу и отдавал соответствующие распоряжения. На сей раз совещание длилось уже целый час, а ему еще не видно было конца. Никто не знал, в чем тут заковырка, и только Александр Алексеевич Поспелов догадывался, а вернее, ведал по своим секретарским обязанностям, что дело в очередной депеше: Острожский получил из Департамента полиции еще одно предписание, в котором начальство требовало ускорить производство по деянию «Черных воронов». Это была третья по счету депеша, и в ней уже вполне прозрачно намекалось, что ежели дело «Черных воронов» не будет в скорейшем времени раскрыто, а участники банды арестованы, то никакой очередной «распеканции» от начальства ждать не следует. А что будет? Или, вернее, чего не будет? А не будет того, что не видать Якову Викентьевичу должности полицеймейстера и чина статского советника как своих ушей.
Два года! Вот так-с… Полных два года Яков Острожский исполнял обязанности казанского полицеймейстера и все никак не утверждался в должности. По всему видать, имелся у него некий недоброжелатель в Департаменте полиции или Министерстве внутренних дел. Или это были (что вполне вероятно!) козни Розенштейна – помощника Острожского по должности, тайно желающего, очевидно, самому занять место полицеймейстера. Николай Людвигович пришел в полицию из армии с понижением в чине, потому как надавал по мордасам своему полковому командиру, будучи штаб-ротмистром. Это же надо – полковнику по мордасам! От такого можно было ожидать всякого…
Острожский покосился на своего помощника, внимательно выслушивающего доклад одного из приставов о происшествиях за сутки. Потом перевел взгляд на пристава: ограбление хозяйки квартиры ее постояльцем – опять не то… Мелочовка! Вот же, прости господи, напасть какая – мелочовка на мелочовке. А вот дело большого масштаба и громкого звучания, которое шумно аукнулось бы в обеих столицах и принесло бы ему наконец чин статского советника и утверждение в должности полицеймейстера – не просматривалось. Буксовало и следствие по делу
