клубничная, апельсиновая и классический «бабл-гам». Если Марисоль и любила что-то больше, чем моду, так это жвачка. Возможно, подруга думала, что сможет отвлечь меня своей нелепой одержимостью. Если так, то это вполне в стиле Марисоль – пытаться прикрыть мои муторные переживания яркими фантиками и серебристой фольгой.
Подруга пошуршала упаковкой от коричной жвачки и вопросительно выгнула брови, но я лишь отмахнулась:
– Не хочу. А ты жвачкой запаслась, чтобы всем жильцам нашего дома хватило?
– Не-не, – промычала она и зачмокала, разжевывая две мятные пластинки до мягкого состояния. – Просто люблю, когда есть выбор. Кроме того, доказано, что со жвачкой лучше думается. – У нее заблестели глаза. – Кстати, насчет подумать. Слово дня. Поехали.
– Сейчас? Но…
– Не понимаю, зачем возражать. Тебе самой не терпится, ты, наверное, уже что-то выбрала.
– Хорошо.
В эту игру мы играли уже много лет. Мне полагалось выдавать слова, чем непонятнее, тем лучше. Хотя Марисоль никогда не называла верного определения, она все равно просила новых слов. Просила и просила.
– Слово дня – «копролалия».
– Копролала?.. – переспросила она, щелкая жвачкой.
– Нет, копро-ла-ли-я.
Марисоль постаралась придать лицу умное выражение и принялась крутить пальцем возле уха, будто приводя в движение разные механизмы у себя в голове. Да, все это была моя жизнь. Подруга расправила плечи:
– Копролалия. Определение: патология, при которой субъект постоянно роняет мелкие предметы в пространство между сиденьем водителя и центральной консолью. Например, расчески, крышечки от бутылок с водой, резинки для волос.
– Живой пример именно такой патологии – ты сама, но называется это «делать слишком много дел за рулем», а не «копролалия».
Марисоль сморщила нос:
– Ну хорошо, что тогда это такое?
Я обмахивалась одной из книг.
– Непреодолимая тяга к произнесению нецензурной лексики.
– Да ладно!
– Честное слово.
– Уж это я наверняка запомню. – Марисоль с усердием принялась изображать приступ копролалии: над синими и зелеными плитками плыло одно восхитительное ругательство за другим.
Я зааплодировала. Она изящно поклонилась:
– Это было круто. А теперь давай-ка почитаем объявление, о котором нам все уши прожужжала любительница халявного попкорна. Куда оно запропастилось? Ты уже проверяла почту?
Я отрицательно покачала головой. Это тоже должна была сделать мама.
– Я схожу. – Марисоль нырнула рукой ко мне в сумку. – Клянусь, если там еще одна книга…
Не обращая внимания на мой подчеркнуто ледяной взгляд, подруга выудила из сумки ключи. Потом Марисоль Роблес в дизайнерских джинсовых шортах направилась к почтовым ящикам, превратив дворик в модный подиум. Она вышагивала, как те модели, которых она
