до шестнадцати часов, затем отдых до следующего утра, и снова в том же ритме. Разумеется, неофициально, но Олег Денисович положил правую руку на лекарственный справочник и поклялся, что оплачено все отработанное будет, как положено, но только в виде премии.
– Пока не выйдет Цапникова, желательно бы вам не уходить на отдых домой, а оставаться в отделении, – попросил заведующий. – Для подстраховки, на всякий случай. Можете рассматривать мой кабинет как второй дом.
– Хорошо, – согласился Данилов. – Только нельзя ли мне получить субботу в полное свое распоряжение? Ко мне жена должна приехать, вещи кое-какие привезти, посмотреть, как я устроился… А до субботы и после можете уплотнить все, как вам будет угодно, хоть двое суток подряд ставьте.
– Двое суток подряд это сурово, – вздохнул Олег Денисович. – Но приходится, что поделать. И самое ужасное, что нет никакой перспективы на лучшее. Нет кадров! Была надежда на переселенцев из ближнего зарубежья, но они в Москву стремятся или хотя бы туда, где работать выгоднее – в областные центры, к примеру, в Тверь.
– А там выгоднее? – полюбопытствовал Данилов.
– Выгоднее. Туда даже не всех берут. В Твери, например, врачу не так легко устроиться на работу, как у нас. Можно, конечно, но придется поискать, походить, и это несмотря на то что там нет сельских надбавок, коэффициентов и таких возможностей для совмещения. Главный врач бомбардирует письмами тверской департамент здравоохранения, добиваясь усиления нашего и других отделений тверскими врачами, но все впустую. Никто из Твери не горит желанием работать у нас даже 2–3 месяца.
Мы находимся в глубокой жопе, и выберемся ли мы из нее – еще бабушка надвое сказала.
– Мое впечатление в целом совпадает с вашим, – признался Данилов, – но всегда хочется надеяться на лучшее.
На этом время разговоров закончилось, началась работа. Заведующий познакомил Данилова с доктором Дударем, атлетически сложенным блондином с хитровато-ироничным взглядом, и поручил его попечению реанимационное отделение, в котором из двенадцати коек было занято три.
Мониторами здесь были оснащены всего четыре койки. В Москве реанимационную койку без монитора нельзя было представить.
– Пока был сильный напряг, нас по полной не загружали, берегли, как могли, – прокомментировал Олег Денисович. – Но сейчас, с вашим появлением, мы расширимся до восьми коек, а когда поправится Цапникова, заработаем на полную мощность.
– Наталья Геннадьевна может и свалить. – Дударь, присутствовавший при разговоре, скептически улыбнулся. – Шестьдесят два года ей, как-никак в поликлинике можно те же самые деньги зарабатывать, что и у нас, но без ночных дежурств и в более спокойной обстановке.
– Не исключен и такой вариант, – погрустнел заведующий отделением. – Может, мне тоже в поликлинику свалить? Нет, лучше на «Скорую» – отбарабанил сутки, и отдыхай до следующей смены…
«А
