свару в ветвях дерева. Впрочем, потасовка продолжалась недолго. Птиц что-то спугнуло, и они, возмущенно пощелкивая, умчались куда-то по своим неведомым делам. Сергей вздохнул, отвернулся от окна и принялся вновь разглядывать кабинет коменданта. Вскоре его внимание привлек висевший на стене портрет, где был изображен молодой черноволосый мужчина с волевым лицом, облаченный в темно-синий мундир с белоснежными эполетами и десятком орденов на груди.
– Андрий Лайнов, император Руссарии, – прочитал Сергей, подойдя ближе к портрету. – И никаких тебе дурацких «тер»…
Вообще-то частица «тер», разделявшая имя и фамилию, означала примерный возраст человека. Если бы Сергею было меньше десяти, его бы звали просто Серг Эйтан, позднее добавилось бы слово «най», которое после восемнадцатилетия менялось на «тер», а после сорока – на «экс». У женщин соответственно: «ни», «лан», «кай». А вот отсутствие в имени одной из данных частиц означало принадлежность человека к так называемому дворянскому сословию. Вроде ничего сложного, но Сергей иногда путался в этих частицах имени, а чаще всего просто забывал о них. Впрочем, в деревне к этой его странности быстро привыкли, списывая все на мнимую контузию.
Скрипнувшая дверь заставила Сергея оторваться от разглядывания портрета и обернуться в сторону вошедшего в комнату коменданта. Роханцев полностью переоделся, облачившись в офицерскую форму: зеленые штаны с синими лампасами, тянущимися почему-то всего лишь до колен, бежевая рубашка с накинутым поверх зеленым кителем, на плечах которого красовались серебристые погоны. Грудь украшена несколькими кругляшами орденов. Босые ноги коменданта несколько портили его бравый вид, но Роханцев намеревался исправить упущение: он подошел к столу и достал из-под него пару начищенных сапог.
– Вы меня извините, аэр-лейтенант, что встречаю вас не по уставу, но ваше назначение в нашу крепость э-э… несколько необычно.
– И что же тут необычного? – Сергей непонимающе посмотрел на коменданта.
– Ну как вам сказать, – хмыкнул Роханцев. Он сел на диван, намотал на ногу кусок ткани и натянул правый сапог. – Во-первых, береговые батареи практически все демонтированы, а для тех, что остались, снарядов давно нет, так что они тут больше для проформы. Во-вторых, весь гарнизон крепости – это я и еще десяток девчонок. Служить они пошли добровольцами, но не направлять же этих пигалиц на фронт. Для них вообще служба – как игра. Вот обычно и рассовывают их по таким местам, как наша крепость. Ах да, забыл назвать Кая – нашего механика. Вот он, пожалуй, единственный в нашей компании, кто по-настоящему приносит хоть какую-то пользу. Так что, господин лейтенант, наша крепость по своей сути кучка полузаброшенных строений. И наш гарнизон существует здесь только потому, что кто-то наверху, – он ткнул пальцем в потолок, – считает данные развалины «военным объектом на частичной консервации». Во как! – комендант саркастически усмехнулся. – Надеюсь, теперь вы понимаете мое удивление, связанное с вашим назначением.
– Понимаю, –
