нем прелесть ангелов; в улыбке сладкой ртов
Всё тайн полно; они являются из сосен,
Каймящих этот край, из мрака ледников.
Рембрандт! Ты – лазарет, где горький ропот гнета
И лишь распятие украшено одно;
Молитвы плачущих иссушат нечистоты,
И только луч зимы осветит полотно.
О Микель Анджело! Геракл в пустыне дома
Мне явлен; смешан он причудливо с Христом,
А справа, в сумерках, огромные фантомы
Рвут саван на себе протянутым перстом.
Бесстыдство фавново, боксерский гнев обрел ты,
Сумевший показать нам каменщиков боль,
О сердце гордое, о немощный и желтый
Пюже нерадостный, кандальников король!
Ватто! Ты – карнавал; как бабочки порхая,
Сердца известные пылают и снуют;
Свечей легчайший свет и мебель дорогая
На бал кружащийся свое безумье льют.
О Гойя! Ты – кошмар безвестного проклятья,
Где варят к шабашу зародышей в котлах,
Старухи с зеркалом и девочки без платья,
Соблазн для демонов в приподнятых чулках.
Делакруа! Ты – пруд, где бродят злые духи;
Он елей зеленью извечной осенен,
Под небом жалобным фанфары странно глухи
И так придавлены, как Веберовский стон.
Проклятья, жалобы и богохульство смеха,
Восторги, крики, стон, молитвы, наконец,
О повторенное в ста лабиринтах эхо, –
Чудесный опиум вы для людских сердец.
Вы крик, что часовой стократно повторяет,
Приказ, что передан сквозь сотню рупоров,
И зов охотников, что по́ лесу блуждают,
И отблеск в крепостях зажженных маяков.
И доказательств нет прекраснее на свете,
Чем то свидетельство величия людей,
Тот плач, катящийся к столетью от столетья,
Чтоб умереть, Господь, у вечности твоей.
7. Больная муза <La muse malade>
О Муза бедная! Ах! Утром что с тобой?
Виденья полночи зрачок твой населили,
Безумие и страх холодный и немой
По очереди след на лбу пробороздили.
Зеленый ли суккуб иль красный домовой
В тебя из урн любовь и ужас перелили?
Иль лапы властные кошмаров облик твой
В таинственный Минтурн упрямо погрузили?
Я жажду, чтоб твой мозг, вдохнувший аромат
Здоровья, мыслями стал мощными богат;
Кровь христианская размеренно текла бы,
Как многочисленный старинный звук силлабы,
Где правят в свой черед то Феб, отец стихов,
То Пан Великий, бог и властелин хлебов.
8. Продажная муза <La muse vénale>
