движется мужчина. Интеллигент. Поравнявшись с подъездом дома, застегивает пальто и садится на ступеньки… Пока я подошел, он доживал последние секунды»…
Это все видимые и наблюдаемые факты, а сколько таких, которые невидимы мне, другому, третьему.
Наряду с этим спекулянты, воры живут хорошо.
…Количество немецких войск в городе все увеличивается. Дворы, иногда тротуары заняты машинами. Дома – солдатами. По Сумской вверх шла пехота – большие соединения. Готовятся к решающей для них кампании.
…Слухи о приезде в Харьков представителей фирмы Сименс-Шукерт93, Гельферих94 [? – А. У.] и др. Говорят, будут восстанавливать предприятия.
У немцев твердое намерение – свести город на второстепенное положение. Довести число жителей до 200,0 тыс. человек. Это им удастся: часть уйдет и уходит; часть вымрет; часть вывезут.
Категорически предложено всем зарегистрироваться на бирже. Виновных будут наказывать. От регистрации свободны только больные. Молодых и постарше, неквалифицированных, массами отправляют в Германию. Добровольно-принудительно…
17.IV.42. «Умственная история общества состоит в постоянной смене трех расположений: умеренно-либерального, радикального и реакционного» (Чернышевский, избр. Соч., том 2, ч. 1, стр. 317, Мальтусов… [неразбор. – А. У.].
Мне кажется, среди нашей интеллигенции и народа настроение радикальное сменяется реакционным. Процесс этот начался не сегодня, не в дни национального унижения и военного поражения (вернее, неуспехов), которые переживает страна, а раньше: в конце первой пятилетки.
Люди среднего возраста все чаще вспоминают царские времена. Все, говорят, было: порядок, обилие продовольствия и т. д. А гнет? Он был больше в воображении горячих, вечно и всем недовольных голов, чем на самом деле. В тюрьмах даже было легче. С интеллигенцией жандармерия обращалась значительно вежливее, – говорят они, – чем при большевиках. А уж сосланных, изгнанных было и подавно меньше! В печати можно было критиковать общественные язвы, не рискуя немедленно быть схваченным и т. д. и т. п.
Народ – крестьяне те прямо говорят, что при царе жилось легче. И в слово «легче» они вкладывают содержание достатка, материального достатка. Было все. Пусть даже деньги не у всех были, но…
Далее – пропуск (вырванные листы).
[Я попытаюсь объяснить – предположить, чем вызваны пропуски и вырванные листы. Совершенно очевидно, что, затрагивая темы, на которые при советской власти было наложено табу и обсуждение которых квалифицировалось как вражеские действия со всеми вытекающими из этого последствиями, отец мучился и переживал. Обойти их он не мог. Отец был выдающимся экономистом, это было родное дело его жизни. Он все видел и все понимал и не мог, поэтому, молчать. И, в то же время, как сказать, как подать, как изложить и, самое главное, кто будет потом это читать и как трактовать, – что до его записок доберутся те, кому нужно отец, я думаю, не сомневался. Причем, корректировать проблемные места отец принимался, видимо, неоднократно: работая сейчас с дневником, а я его
«Сименс-Шукерт Верке» – одна из старейших германских фирм, выпускавшая электрооборудование. Фирму основали в 1847 году. Перед войной, как и большинство немецких предприятий, начала выпускать военную продукцию.
Завод акционерного общества «Гельферих-Саде» был основан в 1875 г. В 1918 г. – национализирован, а в 1922 г. – переименован в «Серп и Молот» . Производил сельскохозяйственную технику. Упоминание фамилии Гельфериха в середине ХХ в. как предпринимателя ошибочно, т.к. последний представитель этого рода Максимилиан Христианович умер в 1901 г. бездетным.
