и прежними условиями труда, о том, что сегодня, с одной стороны, работа менее утомительна, а рабочий день – короче, но, с другой стороны, труд стал бесцельным, бесполезным, обезличенным, регламентированным, работники ощущают его абсурдность и испытывают к нему отвращение, их труд уже не имеет ничего общего с тем, что когда-то традиционно называлось работой»13.
Что побуждает исследователей говорить о возможности прекращения трудовой деятельности или ее кардинальной трансформации?
Казалось бы, труд – одно из основных условий существования и развития человеческого общества. И ничто не способно поколебать это устоявшееся представление. Однако особенности современной занятости свидетельствуют о серьезных изменениях характера и содержания процесса труда. Речь идет о массовом переходе к работе по нескольку часов в неделю, по краткосрочным проектам и контрактам либо вообще без всяких оговоренных гарантий, лишь до очередного «уведомления»14.
Работник больше не предан рабочему месту, предприятию. На смену долгосрочной ментальности приходит краткосрочная. Корпоративная культура, столь долго провозглашавшаяся как путь к процветанию компании, утрачивает свои роль и значимость.
«Конец труда» в его классическом понимании во многом предопределен и глобализацией. Глобализируясь, мир становится общим, а это порождает новые противоречия, проблемы и перспективы15.
Предвестием социокультурного кризиса современного общества стало ощущение ограниченности мирового пространства. С осознанием ограниченности территории пришло ощущение ограниченности возможностей, перспектив. Это не могло восприниматься иначе, как посягательство на права Европы и европейцев. Однако ХХ век решительно освоил это общее мировое пространство, вернув бесконечность с идеей глобальности.
Открытость границ, экономики, культуры делает открытым и труд. Человек свободен менять профессии, места работы, должности, свободен выбирать образ жизни, выбирать между умственным и физическим трудом, выбирать работать или не работать вообще, в какое время и в каком месте земного шара.
Особенность западноевропейской либеральной традиции – приоритет индивидуальности. Индивидуальность, а не общество, коллектив рассматривалась в качестве абсолюта. Вопрос о естественных правах человека и их защите прежде всего касался прав индивидуальности, ее права на жизнь, свободу и собственность. А если мир становится общим, что же будет с этими индивидуальными правами?
С одной стороны, в странах рыночной экономики право собственности все более и более упрочивает свои позиции, с другой – само понимание собственности и отношение к ней неизбежно меняются. Но что является собственностью в конце ХХ – начале XXI вв.? Банковский депозит, кредитная карточка? Люди меняют места работы, города, все более привычным становится съем жилья; дети, окончив школу, разлетаются из семьи. Все это индивидуальное,
