страны с политической точки зрения, то есть они судят о нем при помощи тех же средств (языка, визуальных образов и т.д.), которые он – его консультанты и журналисты – использует в построении своего образа в массовом сознании как российского, так и западного. Иначе говоря, за редкими исключениями, Путина привыкли видеть и оценивать через призму власти, чья семиотическая система достаточно ограничена. А если совсем просто: Путина видят его глазами, если слово «его» понимать несколько шире как систему дискурсивных практик о конкретной фигуре, а не только как знак (анафору), указывающий на конкретное лицо. При этом категории «добра» и «зла» здесь относятся не столько к Путину как конкретному человеку, поскольку добр он или зол на самом деле знают, вероятно, только его близкие и ближайшее окружение, как и у любого человека. Эти категории относятся к Путину, воспринимаемому извне.
Если оставаться в рамках такого «манихейского» восприятия российского президента, то я бы мог здесь сказать следующее: Путин – никакой не «диктатор», потому что для диктатуры необходима жесткая, по возможности когерентная идеология, которой в России сейчас нет. Путин также не «спаситель», потому что для этого нужно отречение от материального мира и вывод своего мышления в область трансцендентного, что не его случай. Но как бы то ни было, манихейская картина мира в данном случае для меня недостаточна, а проще говоря, банальна.
Поэтому рискну предложить иную интерпретацию феномена российского президента: Путин – это психоделик, достаточно сильный и официально разрешенный. По своему классу и способу воздействия он схож с аяуаской, известным алкалоидом, употребляемым шаманами бассейна Амазонки, или диметилтриптамином (ДМТ), известным синтетическим галлюциногеном, с которым проводили научные опыты в 1990-х в Америке.
Наркотик класса аяуаски или ДМТ обладает той особенностью, что переключает сознание человека из привычной реальности в иную, более сложную, непонятную, порой пугающую и одновременно притягивающую реальность, где может раскрыться иное видение, а вместе с ним и иные смыслы, о которых человек мог только догадываться, но чаще всего даже не подозревал. ДМТ воздействует на эпифиз (шишковидную железу), один из самых загадочных и неизученных органов человеческого организма. Известно, что эпифиз активно развивается в детском возрасте, а потом как бы засыпает у подавляющего большинства людей. Французский философ Рене Декарт считал, что эпифиз – это место души. Согласно эзотерическому буддизму в Тибете, эпифиз представляет собой «третий глаз», которым умеют видеть продвинутые практики, монахи и святые. Современные теории считают, что эпифиз, помимо прочего, ответственен за выброс серотонина, «гормона эйфории».
Люди, имевшие опыт употребления аяуаски или ДМТ, рассказывали о своих ощущениях: меняется привычное восприятие пространства и времени, они как бы сливаются во что-то одно целое, склеиваются таким образом, что деление на прошлое, настоящее и будущее
