литических интригах небольшого, но амбициозного молодого государства.
Начнем с Курорта. С заглавной буквы, потому что так называется в романе приморская железнодорожная станция, с прибытия на которую Лунина и начинает разворачиваться действие. Он приезжает сюда пасмурным декабрьским днем и проводит здесь всю зиму. Холодный дождь, туманы, метели, клубящиеся тучи, обрушивающиеся с неба настоящей лавиной снежные хлопья и ветер, который гнет верхушки могучих деревьев с такой легкостью, словно это колосья на пшеничном поле.
Существует ли этот некурортный Курорт на карте? На самом деле, это и неважно. Потому что действие как бы и привязано к постсоветской топографии, но в действительности происходит в вымышленной реальности, которую сложно увязать не только с конкретным местом, но даже и со временем. Формально географически исторический ход авторской мысли таков.
Городок Систербек, нынешний Сестрорецк, входящий в состав Курортного района Санкт-Петербурга, отсоединяется от развалившейся России и после почти бескровной революции объявляет себя Брудербургом – столицей нового карликового государства. В качестве основной характеристики описанной в романе эпохи можно отметить постоянные высказывания героев о том, что Россия ввергнута в хаос, почти окончательно распалась и погибла.
Теперь о детективе. Бурмистров ломает почти все каноны этого жанра. Не надо быть фанатом детективной литературы, чтобы заметить множество нелогичных и даже абсурдных действий в поведении Лунина как следователя. Абсурд начинается еще до того, как ему поручают найти загадочного убийцу.
Меланхоличный писатель приехал в небольшой городок поработать в тиши и уединении. И вдруг вместо них находит здесь бурно развивающиеся революционные действия. Более того, получив от высшего руководства молодой республики приглашение на прием, он через некоторое время обнаруживает у себя в номере гостиницы аккуратно завернутый в ковер труп с размозженным черепом. Какой может быть реакция человека в подобной ситуации? Вариантов, конечно, много.
Лунин не занимается расследованием, к которому у него нет способностей и которого от него на самом деле никто и не ждет. Он занимается познанием окружающего мира. Мир этот, хотя и находится в железнодорожной (и даже почти шаговой) доступности от его собственного дома, сложен, непонятен и в чем-то даже враждебен.
Он живет и развивается по неизвестным Лунину законам. Здесь каждый ведет какую-то свою политическую игру, почти все обманывают друг друга и в первую очередь – его, Лунина, как самое наивное и неопытное существо в этом мире. Сам он – чужак, гость здесь и тыкается носом из стороны в сторону, как слепой котенок. А игра в сыщика и пародия на детектив нужны лишь для того, чтобы закрепить Лунина в этой чуждой ему среде и дать пропуск во все ее закоулки. И лишь изучив законы, по которым устроен этот мир, Лунин вместе с читателем может проникнуть в тайну кровавых преступлений.
Если рассматривать «Смерть на курорте» в сопоставлении с дантовским «Адом», то многое, казавшееся изначально не совсем ясным и даже абсурдным, органично встает на свои места. Понятным, например, становится призрачный образ Моники, столь же недостижимый для Лунина, как Беатриче для Данте. Объяснимы в таком случае и всегда так кстати «случайные» появления Кириллова – давнего друга Лунина, который вводит его во дворцы политической элиты новой республики, знакомит с обитателями этого странного мира, помогает разобраться в нем. Ясно, что ему автор отвел роль Вергилия.
При всем обилии параллелей с первой частью «Божественной комедии» нельзя рассматривать «Смерть на курорте» как некую пародию на классику. В мире, куда попадает Лунин, все серьезно и даже пугающе. Аллегория ада использована скорее для пародии на мир окружающей автора действительности, то есть нашей условной современности. И хотя Бурмистров вряд ли ставил перед собой задачи сатирика, некоторые нелицеприятные моменты в сфере политики и социального устройства мира он все равно отразил именно в этом ключе.
Своим «Адом» Бурмистров словно предупреждает читателя о том, до чего может докатиться современное общество, если оно не одумается, если ничего не изменит в своем устройстве. У наших ближайших соседей такой ад стал явью. И это далеко не единственный, да и не самый страшный пример в новейшей истории человечества. И адом может стать весь мир.
1
Железнодорожная станция называлась «Курорт», но сейчас, в декабре, здесь ничего не напоминало о курорте. Не было никаких толп отдыхающих, шума, толкотни и скуки. Войдя в гостиничный номер, он с первого взгляда понял, какой удачной была эта идея – оставить на время утомительную петербургскую суету и поселиться тут, в маленьком приморском городке. На улицах было совсем пустынно, и даже гостиница выглядела так, как будто в ней никто не останавливался с самого момента постройки.
Он снял весь большой номер и с удовольствием занял бы целый этаж, как Набоков в Швейцарии, лишь бы его не отвлекали от работы.
