настроения мне совершенно чужды – я все же родом из Казани, да и сам немного смахиваю на татарина, особенно если не брит дня три. Моя фамилия – Маскаев – тоже ни о чем конкретно не говорит, и даже в армии, где очень сильны земляческие и национальные чувства, я, в общем-то, почти со всеми сослуживцами поддерживал ровные отношения.
Так что ничего удивительного, что мы быстро познакомились и разговорились с Рифатом – так звали моего коллегу. И ничего удивительного, что на столе скоро оказалась бутылка «Пшеничной» с нехитрой закуской.
Вторую я купил у одного из шоферов, а за третьей Рифат ходил долго – рабочий день уже кончился, все служебные автобусы ушли в город, так что третья нашлась только у кого-то из вахтеров.
Я очень плохо помнил, как мы ее пили – Рифат тоже был не дурак выпить, но он оказался покрепче, даром, что жил в мусульманской республике… А сейчас Рифат был мертв. Ночью в номере какие-то мерзавцы отсекли ему голову, причем со страшной силой – кровь была даже на потолке. Головы в пределах видимости не наблюдалось, но искать ее, видит Бог, мне не хотелось.
Будь я трезв, впал бы в шок или обморок, несмотря на свою, в общем-то, нормальную нервную устойчивость. Насмотрелся я в жизни всякого, но такого – еще не доводилось.
Бедный Рифат! Впрочем, я вполне мог разделить его участь, если бы не вырубился в туалете, где меня, наверное, приняли за покойника. Похоже, тот абрек, что привиделся мне ночью, не был сном, и я остался в живых буквально чудом.
…Лихорадочно собираю вещи; не глядя сваливаю их в сумку и распихиваю по карманам. В зубах уже дымится сигарета – когда это я закурить успел?.. Выпиваю из горлышка остатки водки и выметаюсь из этой страшной комнаты и этого страшного коридора.
На первом этаже, похоже, тоже резали. Кровищи – море, но трупов не видно. И это к лучшему – меньше всего я расположен сейчас разглядывать новых покойников.
Заводской двор пуст. Совершенно. На моих часах – около десяти, день будний, но, тем не менее, никого. Вообще. Впрочем, вон кто-то стоит… Нет, к сожалению, висит…
Бегу в управление. Там тоже тишина, все двери заперты. Здесь ночью никого не резали, потому что некого было. Разве что ночного вахтера. Вон чьи-то ноги из-за угла торчат. Не иначе его.
Так, отсюда надо сматываться. И очень-очень быстро. Если те, кто ночью свирепствовал на заводе, вернутся, мне несдобровать. Но как, черт возьми, удрать отсюда?
На стоянке перед заводом – пусто. Ни одной машины, ни одного автобуса. Дорога пустынна… Хотя не совсем. Неподалеку дымится какая-то бесформенная груда. Возможно, она когда-то была автобусом.
Дела… А что же, интересно, в городе-то сейчас творится?.. Выбрасываю этот вопрос из головы, чтобы не мешал соображать, и бегу в сторону заводского гаража. Шофер, правда, я тот еще, но сейчас угнать отсюда машину – никаких проблем… Вот черт, конечно, никаких. А я-то думал, откуда так несет гарью?
Ночью
